Глобальная экономика: Выйти в плюс


Вот уже два века мы живем в условиях мировой экономики, функционирующей по принципу игры с положительной суммой. Именно этим, на мой взгляд, объясняется то, что демократия стала в мире политической нормой, империи прекратили существование, легальное рабство исчезло, а уровень благосостояния разными темпами, но повсеместно растет. Что я имею в виду под «экономикой, функционирующей по принципу игры с положительной суммой»? Это система, в которой повышать благосостояние может каждый, а реальный доход на душу населения способен расти бесконечно.

Как долго может сохраняться нынешнее мироустройство и что будет, если оно изменится? Споры по поводу изменения климата и энергетической безопасности не только связаны с этими вопросами, но и делают их абсолютно ключевыми для человечества. Попытаюсь объяснить, почему именно в сегодняшней ситуации на карту поставлено не больше и не меньше, чем наш мир в том виде, в котором мы его знаем, включая его политическую, экономическую и физическую природу.

Нулевая сумма

По оценке историка экономики Ангуса Мэдисона, средний реальный подушевой доход человека увеличился с 1820 г. десятикратно. Этот рост коснулся практически всех регионов, хотя и неравномерно: в США средний подушевой доход вырос за это время в 23 раза, в Африке – только в четыре. Более того, это увеличение произошло несмотря на то, что население земного шара выросло за это же время в шесть раз.

Это совершенно удивительное обстоятельство само по себе. Грамотное использование энергии и коммерческих возможностей неизмеримо увеличило ассортимент доступных товаров и услуг, существенно облегчило работу одних и снизило зависимость от тяжелого труда других. Чтобы удовлетворять потребности немногочисленной элиты, больше не нужно крепостных и рабов. Женщинам уже не требуется посвящать всю свою жизнь ведению домашнего хозяйства. Стойкий рост подушевого дохода изменил нашу экономическую жизнь.

Куда менее очевидно то, что благодаря долгому периоду роста реальных доходов изменилась и политическая жизнь. Экономика с нулевой суммой (игра с нулевой суммой – это передел имеющихся ресурсов в отличие от создания новых благ) неизбежно ведет к репрессиям на родине и разграблению иностранных территорий. В традиционном аграрном обществе излишки, производимые многочисленным крестьянским большинством, позволяли вести относительно роскошную жизнь немногочисленной военной, бюрократической элите и знати. Единственным способом повысить благосостояние всей нации было ограбление другой нации.

Некоторые нации превращали захват и грабеж в жизненную стратегию: так действовала, например, Римская империя или степные кочевники Евразии, достигшие пика могущества при Чингисхане. Еще один пример – европейские завоеватели XVI–XVIII вв. В мире, где уровень жизни не увеличивается, а стагнирует, обогащение одной социальной группы осуществлялся за счет соразмерных или даже больших потерь другой группы. Именно поэтому еще 200 лет назад мир был жестоким и хищническим.

Положительная сумма

Движение к экономике с положительной суммой полностью преобразило ситуацию, хотя и гораздо медленнее, чем могло бы. Потребовалось время, чтобы осознать, насколько глубоки произошедшие изменения. Демократическая политика становилась все более эффективной, поскольку вполне реальной становилась перспектива стабильного роста благосостояния для каждого, а не для избранных. Люди стали с большей интенсивностью бороться за сохранение того, что имели, чем за приобретение того, что есть у соседа. Речь идет о так называемом эффекте собственника (endowment effect) – это гипотеза, согласно которой человек начинает больше ценить некое благо, как только на него распространяется его право собственности.

В новом мире с положительной суммой элиты начали терпимо относиться к активному вхождению масс в экономику. Это облегчалось и тем, что элиты больше не зависели от принудительного труда. Консенсусная политика, а значит, и демократия стали нормой.

Глобальная экономика, действующая по принципу игры с положительной суммой, должна была сказаться и на характере конфликтов. В такой экономике внутреннее развитие и внешняя торговля дают гораздо больше возможностей к обогащению, чем международные конфликты. Конечно, торговля всегда помогала странам зарабатывать, но во времена Адама Смита, который писал об этом в XVIII в., возможности коммерции были гораздо скромнее нынешних. К величайшему сожалению, человечеству после индустриальной революции потребовалось два столетия, чтобы окончательно понять, что империя и война – это игры, не стоящие свеч.

Ядерное оружие и появление быстро растущих развивающихся стран сделали войны между великими державами бессмысленными. Не случайно большая часть конфликтов в последнее время – это гражданские войны в бедных странах, не сумевших создать у себя экономику положительной суммы. Сейчас этого уже достигли Китай и Индия. То, что политические лидеры двух этих стран сделали ставку на внутреннее экономическое развитие и мирную международную торговлю, является важнейшим позитивным свойством сегодняшнего мира.

Рецидив возможен

Итак, эпоха грабежей и конфликтов окончена. Так ли это? Одна из важных особенностей современной дискуссии об изменении климата состоит в том, что в обиход возвращается вопрос об ограничениях. Если бы все страны планеты выпускали столько же вредных выбросов, сколько США, скорость загрязнения атмосферы была бы в пять раз выше сегодняшней. То же относится к потреблению энергии на душу населения. Именно поэтому изменение климата и энергетическая безопасность – геополитически крайне важные вопросы. Ведь если есть ограничения на выбросы, то значит, есть и ограничения на экономический рост. А если есть ограничения роста, то политические основы современного мира рушатся. Борьба за перераспределение ресурсов может возобновиться – она уже возобновляется – и внутри государств, и между ними.

Защитники окружающей среды и политики с левыми склонностями считают такие конфликты естественными. Это, мол, родовые муки, предшествующие появлению справедливого мирового сообщества. Я категорически не согласен. Гораздо вероятнее, что это предшественники мира катастрофических конфликтов и жестоких репрессий. Именно поэтому в споре об ограничении экономического роста я стою на стороне классического либерализма и либертарианства. Такие ограничения уничтожат надежды на внутренние свободы и мирные международные отношения.

Оптимисты считают, что экономический рост может продолжаться и будет продолжаться. Пессимисты уверены, что либо рост прекратится, либо он должен быть остановлен искусственно ради спасения окружающей среды. Думаю, что эти взгляды не должны становиться взаимоисключающими. Нам необходимо сохранять экономику с положительной суммой, если мы хотим международного мира и индивидуальных свобод. Одинаково важно и решение проблем ресурсного дефицита и минимизация вреда, который наносит экологии растущая экономика. Совместить два эти вектора крайне трудно. Главное условие успеха – инвестиции в человеческий капитал, в развитие и науку. Если этого не делать, наступят мрачные времена. Именно сейчас эта дилемма актуальна, как никогда . (FT, 18.12.2007)