Воздух вышел

Конкурс, устроенный фондом «Про арте», подвел итоги. Они таковы – грустно и немножко стыдно за авторов, которых ты когда-то уважал. Тотальное отсутствие свежих идей и внятных мыслей, инфантильная зависимость от «бородатых» техник и приемов пятидесятилетней давности, вялый темпоритм и общая занудность интонации – там, где она еще сохранилась, – таковы черты всех без исключения композиций, представленных на конкурс авторами от 25 до 60 лет.

Восьмое по счету соревнование композиторов из Петербурга, Москвы, Берлина и Карлсруэ деградировало, выродившись в унылый междусобойчик: ни драйва, ни молодой энергии, так и хлеставших из опусов первых лет. Похоже, Борис Филановский, инициатор и руководитель затеи, окончательно заигрался в авангардные кубики и подошел к организации очередного конкурса слишком формально, преследуя какие-то внемузыкальные цели.

Из пяти опусов наиболее приятным по колористической палитре и общей атмосфере таинственности – вибрации и слабые призвуки медленно угасали в тишине – показался опус «Гуттаперчевая музыка». Сочинения на конкурсе представляются анонимно, в итоге наибольшее количество голосов публики собрал автор именно этой композиции – Владимир Николаев.

Вторым стал Анатолий Королев, соорудивший неудачную, до крайности странную мелодекламацию «Про Мышь», где обрывки мелодии и говор – эдакий русский Sprechstimme – рабски следовали за неофольклорной, заковыристой прозой Саши Соколова.

Третьим оказался Дмитрий Курляндский: его «Знаки препинания» с шелестящими по струнам смычками и пустым выдуванием воздуха из флейты и кларнета – привет от Лахенмана тридцатилетней давности! – показались убедительной попыткой структурировать тишину, не прибегая к помощи звуков. У Курляндского, несомненно, есть чувство формы, но всегда проблемы с материалом. Ему удалось слепить из тихих стуков, бестелесных шелестов и разрозненно издаваемых стонов инструментов вполне стройную композицию; вернее, ее чертеж, виртуальный проект – нечто вроде «воздушного замка», так и не обросшего звуковой плотью.