Вагнер переехал в Будапешт
Венгерский ответ Байройту – так видят фестиваль Вагнера в Будапеште его организаторы. И оправдывают это амбициозное заявление
Будапештский Дворец искусств – современный многофункциональный комплекс из стекла, бетона и дерева – был открыт на берегу Дуная в 2005 г. А уже в 2006-м в роскошном концертном зале, решенном в стиле неоготики и рассчитанном на 1699 мест, основали фестиваль «Дни Вагнера в Будапеште». Он возник по инициативе известного дирижера Адама Фишера, в равной степени принадлежащего как венгерской, так и австро-немецкой культурной традиции.
Фишер, несомненно, вагнерианец, причем самого истового толка. Именно этим объясняется бескомпромиссный отбор лучших вагнеровских певцов для венгерских постановок (таких как Вальтрауд Майер, Петра Ланг, Юдит Немет, Кристиан Франц, Ханно Мюллер-Брахманн, Камилла Нилунг и Рикарда Мербет) и предельный перфекционизм в работе с хором и оркестром Венгерской оперы. Вагнер в исполнении Фишера звучит не то чтобы страстно и духоподъемно, он звучит красиво, гармонично и плавно, с тем естественным «длинным дыханием», что присуще вагнеровским мелодиям. Звуковой баланс между вокалом и звучанием оркестра у Фишера складывается практически идеальный. И в немалой степени достижению волшебного, переливающегося акварельными красками оркестрового звука способствует уникальная акустика концертного зала.
За шесть лет на фестивале Вагнера уже успела пройти тетралогия «Кольцо нибелунгов» и отдельные оперы. Как правило, все постановки полуконцертные. Однако «Лоэнгрин», нынешняя фестивальная премьера, имел все признаки полноценного спектакля: декорации, детально разработанную световую партитуру, костюмы. Постановку осуществил Мартон Ласло, профессор будапештского Университета театра и кино и весьма востребованный режиссер, работавший более чем в 40 театрах по всему миру.
Чуть более скромно решены постановки прошлых лет: «Парсифаль» (возобновление 2009 г.) и «Тристан и Изольда» (возобновление 2010 г.). Оба спектакля сделали работающие в связке Александра Жемереди и Магдолна Пардитка.
Подчеркнутая монохромность цветового решения и условность сценического пространства оказались как нельзя более уместны для вагнеровских опер: музыка, толкующая о надмирном, не нуждается в визуальных подпорках, заимствованных из вещного мира.
Кастинг был впечатляющим: одна Вальтрауд Майер в партии Кундри чего стоила! На лучшем мировом уровне спел партию Парсифаля Кристиан Франц, вровень с ним провел партию Амфортаса Ханно Мюллер-Брахманн. Певцы подобрались топ-класса, причем все сделали себе имя на вагнеровском репертуаре.
Как известно, вагнеровские певцы – это отдельная категория вокалистов. Настоящие вагнеровские голоса сыскать труднее, чем, скажем, вердиевские. И почти всех вагнеровских певцов держит на примете знаменитый Вагнеровский фестиваль в Байройте: тот, что десятилетиями отстаивает свое единоличное право на истинного, «аутентичного» Вагнера.
Каждое отделение предварялось фанфарами трубачей, трижды возглашавшими тему из предстоящего акта оперы. Трубачи выступали заменой прозаических звонков, созывающих зрителей в зал. Это прямое заимствование из ритуала Байройта: там перед началом трубачи так же трижды выходят на балкон Фестшпильхауса и играют тему из той оперы и того акта, что дают в этот день и этот час.
Подчеркнутый реверанс в сторону самого влиятельного вагнеровского фестиваля о многом говорит: например, о том, что венгры отчаянно стремятся вновь стать неотъемлемой частью австро-немецкой культурной традиции, как это было во времена Австро-Венгрии. И для этого устраивают такие масштабные и дорогостоящие акции, как фестиваль «Дни Вагнера в Будапеште».