Идеальная мелодрама

Похожая на подростка Шалаева – вообще уникальная актриса: единственная, наверное, в русском кино, способная на эталонный артистический подвиг – обыграть в кадре хоть животное, хоть ребенка. Это, наверное, первая ее возрастная роль: до «Я буду рядом» ни один режиссер не предполагал, что у выглядящей лет на пятнадцать Марии может быть младшего школьного возраста дитя (между тем за кадром так оно и есть). Руминов подобрал Шалаевой идеальную роль: совершенно зрелого, ни капли не инфантильного, смело смотрящего в глаза смерти взрослого, который тем не менее способен говорить с детьми на одном языке. Скорая гибель героини тем страшней, что для сына мама практически незаменима – в посттоталитарном обществе, воспринимающем детей как недолюдей, которыми можно и следует директивно управлять, героиня картины предстает редким человеком, что коммуницирует с ребенком, не унижая его.

В России нет режиссера, который был бы лучше подкован теоретически, чем Павел Руминов: перед съемками он раздает артистам «Азбуку кинорежиссуры» Льва Кулешова, а в интервью сыплет фамилиями Вертова и Базена, Рассела и Ямпольского. Формула идеального кинопроизведения была ему известна давно – проблема заключалась только в том, что он не мог воплотить ее в реальном фильме: хоррор «Мертвые дочери» вышел нестрашным, комедия «Обстоятельства» – несмешной. Жанровый успех настиг Руминова, когда он решил снять идеальную мелодраму: в «Я буду рядом» режиссер выступает чистым аккордеонистом – все кнопки, на которые он умело жмет, отзываются в душе зрителей, особенно зрительниц, честным рыданием.

Поначалу, честности ради, история о смертельно больной маме, что ищет сыну новый дом, должна была стать многосерийным триллером: мама не умирает, приемные родители отказываются отдавать ей мальчика обратно, и начинается кровавая борьба за дитя. Продюсер фильма, опытный жанровик Алексей Учитель, однако, решил, что сериал сериалом, а такой материал не должен пройти мимо широкого экрана. И просил Павла урезать историю до двух без малого мелодраматических часов без всяких ужасов, а после отдал их в конкурс главного отечественного фестиваля «Кинотавр». Фильм, кажется, появился в расписании последним, что не помешало ему взять главный приз.

Фильм Руминова, откровенно жмущий из публики слезу, однако делающий это в высшей степени достойными средствами, не обвинишь в неприкрытой эксплуатации эмоций, но это и не далекое от народа арт-кино. Сюжет лобовой, музыка за кадром расчетливо давит на эмоции, но виртуозная Мария Шалаева, нисколько не перегибающая палку в роли решительной матери, и монтаж в духе новой волны не позволяют обозревателю попенять картине за излишний мелодраматизм: все тут в меру, все сделано, как надо.

Фильм честно демонстрирует зрителю все пусть не физиологические, но эмоциональные аспекты скорой смерти от рака: истерическое отчаяние, агрессию, страх жертвы, дружелюбное отчуждение окружающих, которые искренне пытаются сочувствовать, но не смогут понять, что такое скорая смерть, до того момента, пока она не будет угрожать им самим. Эпизоды вроде того, где мать, уже отправив ребенка к новым родителям, обливаясь слезами, смотрит DVD с домашними съемками, работают железно и рвут душу в нужных местах – перед тем как на титрах настигнет ожидаемый катарсис. Давно нас не кормили жанровым кино, скроенным буквально по античным драматургическим законам.