Россия на мели

Всемирный банк (ВБ) понизил прогноз роста экономики России на 2013 г. с 3,6 до 3,3% (прежний был сделан осенью). Ухудшение обусловлено как внешними, так и внутренними факторами, перечисляет ВБ: замедление мировой экономики и затянувшаяся рецессия в еврозоне приведут к снижению цен на нефть (со $105 за баррель в 2012 г. до $102 в 2013 и 2014 гг.), в самой России к инерции затормозившей экономической активности добавится ослабление потребительского спроса, который в прошлом году обеспечил экономике рост на 3,4%. Но с 2014 г., вслед за улучшением мировых рынков, можно ожидать и некоторого ускорения роста России – до 3,6%, прогнозирует ВБ.

Дальнейшие же перспективы не ясны. Цены на нефть в реальном выражении будут скорее падать, а без дорожающей нефти обеспечить более высокие темпы экономики трудно: внутренние факторы исчерпаны – уровень загрузки мощностей близок к докризисному, трудоспособное население сокращается, безработица на историческом минимуме. И если в 2012 г. Россия опередила по темпам роста Бразилию, Южную Корею и Турцию, то с 2014 г. снова начнет отставать.

Данные за январь показали дальнейшее торможение экономики, скорость которого оказалась сюрпризом и для аналитиков, и для Минэкономразвития. Подобная динамика может обострить дискуссию о необходимости смягчения денежно-кредитной политики, беспокоятся эксперты ВБ, считая подобное решение ошибочным. Монетарный или бюджетный стимул может дать эффект, признает экономист ВБ Сергей Улатов, но ненадолго: «Основной вопрос не каким будет рост в этом году – он все равно будет. Вопрос – каким будет рост лет через пять». Модель экономики России очень странная, замечает он: основана на потреблении, но имеет значительные ограничения со стороны предложения – рабочей силы, производственных мощностей, инвестиций. Это долгосрочные проблемы, и решить их за счет денежно-кредитной политики не получится. Дополнительное стимулирование спроса приведет к росту неторгуемых секторов экономики – их вес в ВВП увеличивается, и тем самым его рост ускорится. Если Россия может конкурировать на международном рынке услуг, такая политика была бы оправданна, продолжает Улатов: «В ином случае мы просто раздуем розницу». Последствия – ускорение инфляции, роста спроса на импорт и даже валютные войны. Поэтому, считает Улатов, основная задача ЦБ в этом году – отстоять политику таргетирования инфляции. Но темпы роста – вопрос политически чувствительный, а для политиков обычно краткосрочные задачи приоритетнее долгосрочных, замечает он.

Разблокировать потенциал экономики можно только структурными реформами. За счет сокращения трехкратного разрыва в производительности труда с США Россия способна расти высокими темпами минимум десятилетие, рассуждает Улатов: «Для роста производительности нужна конкуренция. А рынки за последние годы стали, напротив, еще более монополизированными за счет усиления государственных и квазигосударственных компаний».

Исследование BEEPS, проведенное ВБ совместно с ЕБРР и ЦЭФИР, показало, что за семь лет значительно усилилось негативное влияние на деловую активность за счет так называемого «захвата государства», т. е. практики получения фирмами конкурентных преимуществ путем влияния на политику и законотворчество, как на федеральном, так и на региональном уровне. Примерно каждый 13-й из опрошенных предпринимателей (4223 компании в 37 регионах) считает, что такая практика имеет решающее влияние на бизнес: процент таких ответов по сравнению с 2005 г. утроился в отношении федеральных властей и удвоился в отношении региональных.

В борьбе с коррупцией Россия, с одной стороны, добилась успехов, рассказал эксперт ВБ Григорий Кисунько: взяток стало меньше. В 2008 г. каждое пятое действие с госорганами завершалось взяткой, в 2011 г. – каждое 12-е (в ЕС – каждое 20-е). С другой стороны, взятки стали больше: у тех, кто их платит, доля взяток в годовом обороте выросла с 4,5 до 7,3%. По сравнению с 2008 г. с 36 до 27% снизилась доля компаний, пытавшихся получить госзаказ, среди получивших доля плативших откаты сократилась с 42 до 23%, а объем откатов вырос с 11 до 15% от суммы контракта. На региональном уровне частота взяток имеет существенную корреляцию с практикой «захвата государства», сказал Кисунько. Исследователи ЕБРР в своем докладе указали, что в наиболее коррумпированных (по частоте взяток) регионах предприниматели менее склонны считать коррупцию проблемой: взятка воспринимается не как помеха, а, наоборот, как способ решить проблемы быстрее. Так, в регионах, где вопросы получения разрешений, подключений и т. д. решаются очень долго, выше и уровень коррупции, то же самое там, где есть серьезные проблемы налогового администрирования. И напротив: где более прозрачна система госзаказа – меньше откаты, сравнил Кисунько. Еще одна особенность – взяток меньше в регионах, где доминируют крупные предприятия: там выше налоговая нагрузка.

Реже предприниматели стали жаловаться на налоговиков, лицензирование и судебную систему. Они меньше верят, что судебное решение будет исполнено, и просто реже обращаются в суды. Похожая ситуация, например, с таможней: в регионах, где с ней сталкивается мало компаний, ее работу оценивают высоко.

С институциональными реформами связывает возможность ускорения экономики Goldman Sachs, консультант правительства по улучшению делового имиджа России. По оценкам Goldman Sachs, устранение бюрократических барьеров вместе с улучшением институтов управления экономикой ускорит ее темпы в 1,5 раза до 5,3%. По мнению МВФ, Россия может расти на 6% и более, если переориентирует экономическую политику на стимулирование инвестиций и производства. По расчетам Минэкономразвития, темпы России могут превышать 5% на протяжении полутора десятилетий. Это возможно при условии предлагаемой министерством программы преобразований, направленной на замену экономической модели за счет диверсификации производства и требующей увеличения «бюджетного рычага» для отраслей, связанных с развитием человеческого капитала и дорожной инфраструктуры.