От редакции: Типовой конфликт

Народные волнения, подобные тем, что происходят в Пугачеве Саратовской области, рискуют стать типичными для городов юга России. Порождающие их конфликты, воспринимаемые как этнические, связаны прежде всего с продолжающейся эрозией государства.

Пугачевцы провели несанкционированный митинг 8 июля и продолжили протестные действия вчера – несколько сотен горожан требуют от властей выселить чеченцев. Дважды перекрывали федеральную трассу Самара – Волгоград. Еще 7 июля полиции удалось предотвратить массовую драку; в ночь на 9-е – уберечь от поджога кафе «Халяль». Причина волнений – гибель в драке с чеченцем местного жителя. Власти говорят, что подозреваемый в убийстве задержан. В город стянуты дополнительные силы полиции.

В последнее время конфликты, маркируемые как этнические, происходят в основном на Ставрополье; в декабре 2011 г. в Невинномысске после гибели в драке с чеченцами местного жителя прошли два больших митинга под националистическими лозунгами, в город вводились дополнительные силы МВД. Краснодарский губернатор Александр Ткачев создал дружины казаков, чтобы выдавливать кавказцев. Конфликты происходят и в других регионах: в поселке Демьяново Кировской области в 2012 г. – с дагестанцами, в Сагре Свердловской области в 2011 г. – с азербайджанцами, в Кондопоге в 2006 г. – с чеченцами. В Москве в 2010 г. массовые беспорядки на Манежной площади устроили футбольные фанаты после убийства кавказцами в драке болельщика Егора Свиридова.

Бытовой, уголовный или экономический характер конфликтов надстраивается сверху этнической конструкцией. Как это происходит? Стоит помнить, что у сторон конфликта разные отношения с государством.

Типичный чеченец или дагестанец в силу особого социально-экономического положения Кавказа в современной России привык решать любые вопросы неформально, вне институтов государства (бюджет национальных республик в значительной степени обеспечивается Москвой: в Чечне в 2012 г. около 85% доходов – но это политически мотивированное решение). Типичный русский, хоть и подозревает, что на помощь государства надеяться нельзя, все-таки по привычке эту надежду сохраняет. Когда происходят бытовые, экономические или уголовные конфликты между ними, условный кавказец часто оказывается эффективнее – потому что коррумпированное неэффективное государство не может разрешить конфликт в рамках принятых законов.

Разница между сторонами конфликта на самом деле социально-экономическая, но конфликт очень быстро маркируется как этнический, поскольку этнический конфликт имеет мобилизационный потенциал для обеих сторон, это хороший политический актив, его можно краткосрочно использовать, не занимаясь починкой государства.

Не секрет, что в России очень высокий уровень бытовой ксенофобии. В ситуации политического и экономического кризиса власть делает ставку на дешевую ретрадиционализацию электорального большинства; приходится пропагандировать «основополагающую роль» русского народа и православной церкви, а также создавать образы врагов, чужих. Но в отсутствие физического контакта с «проклятыми американцами» у русских патриотов усиливается неприязнь к близким «чужим» – прежде всего кавказцам. Эти конфликты не должны стать «типовыми». Ключ к решению проблемы – в сфере повышения качества государственных институтов.