Как не совершить ошибки

Развитие информационно-телекоммуникационных технологий существенно упрощает взаимодействие между различными участниками правоотношений – оно ускоряется и становится более многогранным. Многие уже столкнулись, и достаточно давно, с функционированием цифровых (многосторонних) рынков и цифровых платформ – и при ведении бизнеса, и как потребители.

Цифровым рынкам присуща трансграничность, наличие одновременно нескольких групп потребителей, прямые и косвенные сетевые эффекты, порождаемые функционированием таких рынков. Эти и другие особенности цифровых рынков, развитие цифровых технологий, изменение моделей ведения бизнеса, появление на рынках качественно новых – информационных – игроков, безусловно, бросают вызов антимонопольным органам различных стран, в том числе России. Они требуют новых подходов в оценке изменения конкурентной среды и экономической концентрации, определении продуктовых и географических границ многостороннего рынка, проведения экономического анализа и, как следствие, установления доминирующего положения.

В практике ФАС уже имеются первые дела против мировых гигантов на рынке цифровых технологий (например, Google, Microsoft), а также первые случаи оценки экономической концентрации на многосторонних рынках (например, слияние Bayer и Monsanto). Однако в отличие, скажем, от Европы вряд ли можно говорить об уже устоявшейся российской практике применения антимонопольного законодательства в отношении цифровых рынков. Она скорее находится в стадии активного становления и непременно будет развиваться. Поэтому важно определить, какие именно изменения закона о защите конкуренции действительно требуются, чтобы наделить антимонопольное ведомство необходимым инструментарием, с одной стороны, а с другой – не породить ошибки в будущем правоприменении.

Принципиально важно установить критерии, на основании которых можно будет определить, занимает ли цифровой игрок монопольное положение на цифровом рынке. Необходимы как количественные, так и качественные критерии. Количественным может быть превышение доли в 35% на рынке взаимозаменяемых услуг, оказываемых с использованием цифровой платформы. Качественным – сетевой эффект: возможность благодаря большому количеству пользователей платформы оказывать решающее влияние на общие условия обращения товара, устранять с рынка других хозяйствующих субъектов, затруднять доступ на него. Наличие сетевых эффектов (прямых и косвенных) и их влияние на возможности игрока должны устанавливаться антимонопольным органом при анализе конкуренции на цифровом рынке, т. е. на товарном рынке, на котором взаимодействие продавцов и покупателей организуется и обеспечивается посредством цифровой платформы.

Не менее важно включить в понятийный аппарат новые экономические категории – например, тот же сетевой эффект. Потребители и производители товара взаимодействуют через цифровую платформу – например, торговые площадки или площадки онлайн-бронирования – и способны влиять друг на друга. Под прямым сетевым эффектом предлагается понимать зависимость потребительской ценности товара от количества потребителей одной и той же группы. Под косвенным – изменение ценности товара для одной группы потребителей при уменьшении или увеличении количества потребителей в другой группе.

Россия может войти в число мировых лидеров, адаптировавших свое антимонопольное законодательство вызовам цифровой экономики. При корректировке законодательства, безусловно, должен быть соблюден баланс интересов государства, бизнеса и потребителей, обеспечивающий эволюционное развитие антимонопольного регулирования и стимулирующий развитие цифровых технологий. При этом важно иметь в виду, что в отличие от индустриальных рынков цифровые рынки развиваются куда более стремительно, поскольку цифровая трансформация – неизбежный процесс развития экономики, основанный на постоянном совершенствовании информационных технологий.

Текст подготовлен по материалам выступления на X ежегодной конференции «Антимонопольное регулирование в России», проведенной газетой «Ведомости» 26 октября в Москве.