Почему горят товары на Черкизовском рынке

За полторы недели на складах закрытого в июне Черкизовского рынка вспыхнуло сразу два пожара, наиболее вероятными причинами которых называют поджог. Частота возгораний в местах хранения товаров, конфискованных у торговцев, наводит на размышления. У нас нет оснований говорить, что пожары были попытками уничтожить следы воровства товаров с охраняемой территории. Зато есть основания утверждать, что государство и его работники продемонстрировали безответственность при хранении вещественных доказательств по уголовным делам, а если говорить шире – собственности, незаконное происхождение и владение которой еще предстоит доказать. Исчезновение товаров, попавших в закрома родины в ходе следственных действий или взыскания долга по суду, будь то обувь, ткани, сложная бытовая техника, мобильные телефоны или вертолеты, стало привычным. Уголовный кодекс (статья 312 – «Незаконные действия в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту либо подлежащего конфискации») предусматривает наказание ответственных лиц до трех лет лишения свободы, но эта статья редко применяется.

По оценкам экспертов, до трети изымаемого имущества исчезает или приводится в неисправное состояние уже во время вывоза. Кроме того, товар оценивается не при изъятии, а в момент передачи на хранение местным органам Росимущества или уполномоченным компаниям. Оценщики не несут реальной ответственности за необъективное отражение стоимости.

В суд по поводу своего имущества обращаются немногие. Надежды на положительный результат почти нет – формально все процедуры соблюдены. Для многих фирм конфискация имущества в ходе следствия означает серьезные убытки, а тут еще приходится искать средства на адвокатов.

Конфискованные же товары реализуются через подставные фирмы. Наиболее известные случаи – всплывшие в продаже телефоны Motorola из партий, конфискованных у компании «Евросеть» по делу о контрабанде в 2006 г., и компьютеры, изъятые у фирм «Санрайз» и «Компоненты и системы». Нашумело дошедшее до Конституционного суда дело о продаже вертолета Bell, изъятого у добросовестного приобретателя и проданного по решению следователя. В марте 2008 г. КС разрешил конфликт в пользу собственников и предписал продавать вещественные доказательства только по решению суда.

Товарное рейдерство с участием милиционеров и чиновников – часть более общей проблемы ответственности государства за ущерб, нанесенный его представителями гражданам. Статьи 1069 и 1070 Гражданского кодекса предусматривают возмещение вреда из бюджета, только если чиновник или милиционер были в момент преступления на службе. Пользуясь этим, руководители увольняют проштрафившихся подчиненных задним числом, утверждают, что они не несут ответственности за действия подчиненных сразу после совершения ими преступления. Государство занижает суммы компенсаций, пользуясь отсутствием четких методик расчета нанесенного вреда.

До последнего времени суды ограничивали суммы возмещения госорганами судебных издержек. Благодаря этому налоговики и таможенники лишь частично, иногда символически возмещали истцам их расходы на адвокатов и сложные экспертизы. Недавнее решение Мурманского арбитражного суда о полном возмещении налоговиками расходов компании на приглашенных юристов (на сумму около 3 млн руб.) должно стать прецедентом.

Общая сумма исков к государству и компенсаций гражданам растет. В 2007 г. государство возместило по 1212 искам граждан к органам власти 120 млн руб. В 2008 г. 3000 россиян отсудили у государства уже 3,3 млрд руб. Эти цифры говорят не только о росте юридической грамотности, но и о том, что риски жизни и деятельности в российском государстве остаются высокими.

Высокие риски – значит, высокими должны быть и компенсации. А чтобы не отвечал за все один Минфин, нужно законодательно и нормоприменительно ужесточить ответственность за любые действия представителей государства с чужой собственностью. Оцениваться она должна по рыночной стоимости, и в рамках этой стоимости должны отвечать те, кто ее конфискует и хранит.