Алексей Левинсон: Москва все-таки Россия
Любят говорить, что Москва не Россия. В это высказывание редко вкладывают позитивный смысл: мол, когда будет во всей стране как в столице, вот тогда станет хорошо. Московскую жизнь чаще ругают, чем хвалят, потому обычно за этим высказыванием стоит отрицательный смысл: была бы, мол, ваша Москва как остальная Россия, было бы все хорошо. Или не было бы так плохо.
Обычный аргумент – Москва богатая. Да, основная часть россиян (47%) относит себя к тем, у кого на еду и одежду хватает, но покупка телевизора или холодильника – проблема. В Москве же таких менее трети, а основная часть (53%) говорит, что покупки вроде телевизора и холодильника для них не проблема, проблема – купить автомобиль.
Есть значимые отличия и в политическом поведении. В Москве на митинги выходили десятки тысяч, в других городах – тысячи, сотни, а где и лишь десятки людей. Значит ли это, что в Москве народ смелее? Нет. Обстоятельства мегаполиса делают участников массовых действ анонимами – как в интернете. А обстоятельства малого и даже среднего города таковы, что все на виду у всех. Человек, который вышел на митинг, будет взят на заметку не только разными надзирающими органами, но и своими соседями, сослуживцами, начальством. Сохранить гражданскую позицию как свое личное дело не удастся, вышел – будь готов объяснять всем, отвечать перед всеми. Слова «гражданская ответственность» в больших и небольших городах значат разное.
Но российские власти стремятся эту разницу стереть. Аресты на митинге 6 мая были произведены так, чтобы каждый участник, даже тот, кто не отличается особой смелостью и задиристостью, понимал, что он может быть задержан. А законы, которые были приняты с беспрецедентной поспешностью, должны внушать ему страх, что одной поездкой в автозаке и даже сроком в 15 суток он уже не отделается. Москву пригибают, как всю Россию.
Столица, считается, должна распространять по всей стране высокую культуру и инновации. По отзывам жителей страны, Москва все меньше годится для выполнения этой функции. Огромные претензии к телевидению: «Если у вас в Москве кроме трех главных есть еще множество иных каналов, то у нас, кроме них, ничего не показывают. А то, что они гонят, это же позор!» Есть старинное слово «провинциализм». Его негоже применять к провинции, но именно оно лучше всего годится для описания московской политики. Из Москвы в провинцию идет не повышающий, а понижающий сигнал. Москва же берет на вооружение худшее из провинциального: узость мысли, боязнь чужаков вкупе с презрением к ним, если они считаются ниже, с завистью, если они выше.
Недавние встречи со студентами далекого областного центра показали: Москва для них – опасное место, где крутятся большие деньги, но где, если повезет, можно разбогатеть. Но вот авторитет столицы как культурного лидера утрачен. О ней говорят: «Это другая (оборотная) сторона нашей страны». Так что это все-таки Россия.