Шоу без маски
БРЮССЕЛЬ - Примерно раз в месяц рано утром в офис какой-либо компании Евросоюза без предупреждения приходит спецгруппа. Визитеры, не имея ордера на обыск, прочесывают офисные компьютеры, просматривают сотни электронных посланий и оставляют себе копии тех, что содержат пометы "конфиденциально", "конкуренты" и "скидки".
Так действует специальная группа антимонопольного комитета Еврокомиссии. Ее сотрудники могут явиться без предупреждения в любую компанию в пределах Евросоюза в поисках доказательств того, что компания пользуется незаконными методами для захвата рынка. Нынешний глава антимонопольной службы Марио Монти добивается еще больших полномочий: он хочет получить право обыскивать дома тех частных лиц, у кого могут находиться важные корпоративные документы. Предрассветные рейды.
Основываясь на данных, собранных в утренних рейдах, Еврокомиссия имеет право наложить на компанию штраф размером до 10% ее совокупных доходов. Гости из ЕС не носят масок, но предприниматели боятся их как огня. "Предрассветные рейды - ядерное оружие антимонопольных властей", - говорит Росс Дентон, партнер Baker & McKenzie, не раз представлявший интересы компаний, переживших набег незваных посетителей. "Жертвами" рейдов были Coca-Cola, Vodafone Group, Deutsche Telekom, Volkswagen и многие другие компании, которые подозреваются в попытке манипулировать ценами.
Компании готовятся к обыскам, как к стихийным бедствиям. Сотрудники Procter & Gamble просматривают специальные видеофильмы с участием актеров, изображающих ночных гостей, и репетируют свои действия в такой ситуации. Брюссельские адвокатские конторы проводят семинары, где рассказывают клиентам, какие слова лучше не употреблять в корпоративной переписке, которая в любой момент может стать достоянием заинтересованных органов.
Официально эти рейды называются "неожиданными проверками". Обычно они случаются вскоре после того, как ЕС начинает очередное расследование по факту жалоб потребителей или конкурентов компании. Подобная практика началась около 30 лет назад. За это время комиссия "обезвредила" пивной картель, заставила автопроизводителей прекратить нелегально контролировать цены в пределах Европы, разоблачила заговор авиалиний, нарушавших принципы конкуренции на некоторых скандинавских маршрутах. Нынешний глава антимонопольной политики ЕС Марио Монти называет неожиданные проверки "ключевым средством борьбы с картелями". Европейские власти беспокоятся, что, если они просто будут запрашивать интересующие их документы или объявлять заранее о готовящемся посещении компании, руководство может уничтожить улики, поэтому рейды неожиданны, объясняет Джулиан Джошуа, бывший сотрудник антимонопольных органов ЕС, участвовавший в первых подобных рейдах еще в начале 1970-х гг. Агенты, проводящие обыск, действуют вежливо, но довольно агрессивно. В 1995 г. они заглянули в офис директора Royal Dutch/Shell Group в его отсутствие и порылись в его портфеле, затем попросили секретаря отпереть сейф. Во время рейда в германские офисы Volkswagen и ее подразделения Audi в 1995 г. агенты основательно прошлись по кабинетам, просмотрели электронную почту сотрудников и скопировали сотни документов. В 2000 г. на Volkswagen был наложен штраф в $78 млн.
В лондонском офисе Coca-Cola представители комиссара по антимонопольной политике побывали в 1999 г. Они искали доказательства того, что Coke и ее боттлеры борются с конкурентами, предлагая розничным продавцам незаконные скидки. Расследование по делу продолжается - компания сотрудничает со следствием. Все решает Монти.
В ЕС нет правил, юридически определяющих критерии необходимости обыска. Каждое антимонопольное начальство определяет алгоритмы действия самостоятельно. Монти, возглавивший ее в 1999 г., прославился на весь мир своей непреклонностью в отношении нарушителей: при Монти рейды участились почти в два раза. Теперь визиты в подозрительные организации наносятся примерно раз в месяц. Разумеется, обыски вызывают массу протестов со стороны компаний, обвиняющих Монти в злоупотреблении властью. Однако он мотивирует свои действия как раз недостатком власти. В отличие от США, где Министерство юстиции может запрашивать внутренние документы и подкреплять свой запрос угрозой тюремного заключения, самая жесткая мера пресечения в ЕС за нарушение антимонопольного законодательства - штраф. ЕС не имеет собственного уголовного законодательства и своих тюрем. Зато у антимонопольного закона ЕС есть примат над соответствующими законами отдельных стран. В пределах ЕС отсутствует юридический механизм, который бы позволял выносить соответствующее судебное решение перед тем, как проводить (или не проводить) обыск. Фактически единственной инстанцией, от которой это зависит сегодня, является Монти, принимающий решение, достаточно ли серьезен "компромат" на компанию, чтобы тратить на обыски время и средства. Более того, Монти мечтает о расширении своих полномочий. В настоящее время сотрудники его команд ограничиваются посещением офисов, однако ему бы хотелось, чтобы они получили возможность вторгаться также в дома менеджеров: во время рейда по делу о скандинавских авиалиниях в 2000 г. среди документов в одном из офисов было обнаружено распоряжение не оставлять важные документы на работе. Кроме того, Монти хотел бы получить право задавать сотрудникам вопросы более широкого спектра, чем сегодня (сейчас можно выяснять только технические данные о документах, даты, имена), при том что допрашиваемый сотрудник не имел бы права на адвоката или на молчание. Индустриальные лоббисты тут же обратились к Монти с просьбой пересмотреть эти планы. Ассоциация юристов европейских компаний возмущена: когда врываются в дом юриста компании в поисках документов - это нарушение прав человека. Американская торговая палата предложила комиссии ввести стандарты, подобные американским, чтобы решение об обыске принимал независимый судья. (WSJ, 5. 03. 2002)