Трудно быть солнцем
“Солнце” – третий фильм сокуровской тетралогии о власти и вождях, начатой “Молохом” (фильмом о Гитлере как частном человеке) и продолженной “Тельцом” (фильмом о Ленине как частном человеке в период психического и физического полураспада). Объявлено и название завершающего, четвертого фильма – “Фауст” (но не его содержание и не его исторический герой). Героем третьего фильма Сокуров избрал японского императора Хирохито.
Тех, кто видел “Молоха” или “Отца и сына”, “Солнце” не удивит привычным сокуровским изображением (впрочем, доведенным, по заявлению режиссера, который поработал здесь и оператором, до совершенства). Изображение слегка зернистое, в нем преобладают серо-зеленые тона, что придает происходящему видимость давней, потертой временем реальности, за которой дано подглядеть.
Ничто не удивляет во фразе, что мы в “Солнце” словно бы подглядываем за реальностью? Это в фильме Сокурова-то? При его привычных визуальных искажениях пространства и т. д.? Однако же, да. Искренне теряюсь, какое определение подобрать для характеристики “Солнца”. Самый простой фильм Сокурова? Не совсем точно, поскольку и пластов там много, и среди прежних фильмов классика попадались такие (“Мать и сын”, например), которые в своих – пусть вечных – основах не кажутся замысловатыми. Я бы сказал: самый внятный и увлекательный. Про сокуровского “Отца и сына”, упрекаемого чуть ли не в пропаганде кровосмесительных гей-отношений, до сих пор мало кто понял, что там, например, сын общается с давно умершим отцом – в фантазиях и воспоминаниях. В “Солнце” все ясно и четко.
Другое отличие “Солнца” от “Молоха” (где Гитлер чересчур иллюстративно напоминает классического некрофила из знаменитых работ о нем Эриха Фромма) и “Тельца” (где Сокуров не всегда способен скрыть брезгливость, рассматривая бывшего вершителя судеб, из-за болезни превратившегося в раба соратников и овощ) в том, что своему очередному властному герою Сокуров, безусловно, сочувствует. Хотите предложить школярам сочинение на тему “Образ положительного героя”? Вот вам сокуровский император Хирохито.
Он чудак. Он урод, каковыми, по мысли Сокурова, являются все легендарные вожди, если снять с них одежду (и в прямом, и в фигуральном смысле слова). У него всегда приоткрыт рот, и он постоянно шлепает пухлыми губами – и когда говорит, и когда ест. Он обычный человек. Для Сокурова, если искать очевидное значение фильма, важно то, что этот обычный, находясь в должности не просто императора, но (в соответствии с японской традицией) бога и солнца, пошел на главный возможный для себя позор: капитулировал в 1945 г. перед неприятелем в лице американцев и официально отрекся от своего божественного статуса. Чем спас не только семью (оставшись наряду с Франко редким вождем стран гитлеровской коалиции, которого оставили на свободе), но и миллионы японцев-камикадзе, а заодно тысячи американцев и русских. Вдобавок он обеспечил старт новой Японии, ставшей вскоре мировым лидером в области технологий и личных богатств.
Но в фильме ощущается и более скрытый смысл. Тема трагического одиночества власти, не такая вроде бы оригинальная (читайте пушкинского “Бориса Годунова”), Сокуровым переосмыслена. Трагически одиноки были и его прежние вожди-сволочи Гитлер и Ленин. Но это были персонажи, которые сами стремились к власти, позволявшей им решать судьбы миллионов, не ожидая, что власть – один из вариантов рабства. В случае с Хирохито из “Солнца” мы имеем обратный вариант: обычного (как мы уже сказали) человека, который не стремился к власти, но был облечен ею по рождению, всячески пытался найти – даже в строении своего тела – признаки того, что он именно обычный человек, а не солнце и не бог, и старался сбросить с себя ношу бога, ответственного за нацию и национальную гордость. Его не обижает, что беспардонные американские фотографы сравнивают его с Чаплином, поскольку мечтает об уделе поэта, ученого-ихтиолога, нормального семьянина.
Эта тема кажется после просмотра особенно (ненавижу штампы, но не нахожу другого определения) пронзительной, поскольку приходишь к выводу, что для Сокурова она не чужда. Отчего-то кажется, что симпатии нашего арт-мэтра к императору Хирохито объясняются и личными, чуть ли не автобиографическими мотивами.
Один из главных признаков несвободы императора Хирохито – его непрерывная публичность. Его постоянно ритуально пасут, из самых лучших побуждений всегда за ним подглядывая. Ему, по вековым представлениям слуг, всегда надо открывать дверь (в сортир, вероятно, тоже открывают). С него надо снять одну одежду. На него надо надеть другую. Отказавшись от своего статуса солнца и бога, он в фильме впервые ощущает себя свободным. Сильно подозреваю, что Сокуров тоже часто чувствует себя одиноким, тем более в ситуации солнца-бога, культивируемой вокруг него большим количеством фанатов.
Но обрести свободу сложно. Несвобода цепляется за ягодицы. “Солнце” завершается тем, что обретший иллюзию долгожданной свободы экс-император Хирохито вдруг узнает, что звукооператор, записывавший его отреченческое обращение к нации, ритуально покончил с собой. Имя актера, сыгравшего у Сокурова императора, скорее всего псевдоним. Настоящее имя не разглашается. Потому что японец не имеет права изображать императора, который есть солнце.
Это говорит о том, что “Солнце” исследует не только вечную тему власти, но и ряд других не менее вечных социальных и психологических проблем.