И медленно выпил
Кризис среднего возраста, должно быть, слишком избитая тема, чтобы выжать из нее что-нибудь и впрямь выдающееся, поэтому авторы “На обочине” не мудрят и придерживаются проверенных рецептов. Конечно, это слегка меланхоличная комедия – самый подходящий к случаю жанр. Еще, конечно, роад-муви, хотя видавший виды кабриолет курсирует тут главным образом между калифорнийскими барами и винодельческими фермами, а под конец бесславно клюет носом в придорожный кювет. “На обочине” вообще из той симпатичной породы фильмов, в которых почти ничего не происходит, а если что-то и случается, то все больше нелепо.
Два друга-неудачника – актер из телерекламы и писатель, которого никто не хочет печатать, – едут в короткий вояж по окрестностям Лос-Анджелеса. Писатель с одутловатым лицом, бородкой и грустными глазами навыкате хочет вдоволь напиться хорошего вина и без конца об этом и талдычит. Актер с наружностью потасканного мачо через неделю женится и намерен в последний раз погулять по-холостяцки, переспав хотя бы с парой официанток. В результате от одной он больно получает по носу мотоциклетным шлемом, а от другой, оказавшейся замужем, бежит голышом километров пять – этим, собственно, и исчерпываются любовные похождения мужественного блондина.
Писатель, напротив, не торопится прыгать в чужую постель, а чем больше пьет, тем больше тоскует по бросившей его жене, которую зритель, честно говоря, может легко понять. Но и рядом с этим мямлей обнаруживается официантка – умница и почти красавица. К тому же она знает толк в калифорнийских винах, а потому в конце концов выходит, что почаще заглядывать в бутылку – дело самое правильное и душеполезное, по крайней мере в данном фильме. И вы, кстати, вряд ли припомните с ходу кино, где два человека достают бокалы, наливают, чокаются и пьют, нимало не смущаясь тем, что один из них в это самое время держит руль.
Помимо “Золотого глобуса” и “Оскара” за сценарий “На обочине” получил призы едва ли не всех ассоциаций американских кинокритиков. Из чего можно, пожалуй, заключить, что кинокритики в Америке по большей части мужчины. Картина Александра Пейна мужская не только в том смысле, что у женщин на сходном отрезке жизненного шоссе другие проблемы, но также в силу какой-то специфической бесхарактерности. Она свойственна как персонажам, так и самому фильму, который выдержан в оправдательном ключе по всем больным для мужского самолюбия пунктам и, как следствие, позволяет себе слабости того же рода. Например, быть вялым, впадать в занудство и при этом верить, что все равно его кто-нибудь полюбит. Скажем так: фильм этот – пустяк, но приятный. Или, точнее, приятный, но пустяк.