Стоит ли тратить стабфонд?
В России стабилизационный фонд выполняет две задачи – поддержания макроэкономической стабильности и сглаживания зависимости бюджетных расходов от внешнеэкономической конъюнктуры. На мой взгляд, первая задача явно становится основной.
В других странах, не обладающих столь широким спектром природных ресурсов, стабилизационный фонд часто выполняет роль “фонда будущих поколений”. Там конъюнктурные доходы от продажи одного-двух видов невозобновляемых природных ресурсов сберегаются, а полученный доход позволяет финансировать госрасходы в течение десятилетий. Очевидно, что для России, кладовой мира по многим ресурсам, такой “фонд будущих поколений” не нужен.
Средства стабфонда в России целесообразно инвестировать в иностранные активы. Для защиты бюджетных расходов нужно определить (в процентах к объему планируемых расходов или к ВВП) возможный бюджетный дефицит, возникающий при существенном падении цен на нефть. Величина этого разрыва будет определять ту часть стабфонда, которую необходимо поддерживать для страховки бюджета. Для этого потребуется гораздо больше 500 млрд руб., которые определены Бюджетным кодексом в качестве “неприкосновенного запаса”.
Если досрочное погашение внешнего долга позволит обеспечить экономию средств на процентных платежах по сравнению со ставками размещения средств стабфонда за рубежом, то досрочное погашение должно иметь приоритет перед накоплением средств в стабфонде. Оставшаяся часть стабфонда может, как предлагает руководитель ФСФР Олег Вьюгин, быть направлена на финансирование накопительной составляющей пенсионной системы путем инвестирования в долгосрочные и более доходные иностранные активы. Инвестирование обеих частей стабфонда желательно осуществлять через специализированные инвестиционные компании.
Если пойти по этому пути, будут выполнены следующие важные условия. Во-первых, стерилизационный эффект будет максимальным, что не даст рублю чрезмерно укрепляться и позволит снизить инфляцию. Во-вторых, инвестирование средств в пенсионную систему позволит решить проблему будущего дефицита Пенсионного фонда, что имеет очевидную социальную направленность. В-третьих, привлечение специализированных управляющих компаний позволит минимизировать коррупционный риск.
Варианты использования средств стабфонда внутри страны представляют собой выбор лучшего варианта среди худших, хотя являются более проходимыми по политическим причинам. Наименьшим злом представляется снижение налоговых ставок и тем самым перераспределение части нефтяной ренты в пользу не нефтяного сектора. К плюсам этого варианта следует отнести то, что частные компании сумеют распорядиться этими средствами более эффективно, чем государство, а также то, что снижение налогового бремени позволит компаниям успешнее противостоять укреплению рубля. Серьезным минусом будет необходимость обратного повышения налоговых ставок при падении цен на нефть.
Варианты неинфляционного использования средств стабфонда внутри страны предполагают, что на них закупается импортная продукция либо услуги (оборудование, патенты, обучение российских студентов за рубежом и т. п.). Такие расходы могут дать высокую отдачу. Однако добиться эффективного использования средств при высоком уровне коррупционных рисков трудно.
Наконец, направление средств стабфонда на инвестиционные проекты чревато ускорением инфляции и ослаблением конкурентоспособности российской промышленности в целом в результате чрезмерно высоких темпов укрепления рубля. Да и объективно отобрать среди них экономически эффективные представляется cложным в существующей институциональной среде.
Но даже если варианты эффективного использования средств стабфонда и существуют, вопрос состоит в том, почему государство их не использует в рамках тех возможностей и средств, которые имеются сегодня в бюджете. Например, общий объем расходов капитального характера, осуществляемых из бюджетов всех уровней, превышает 4% ВВП, что выше среднего уровня для ОЭСР. Здесь есть колоссальные резервы для роста эффективности, которые не удается использовать. Может быть, стоит лучше задаться поисками ответа на этот вопрос?