«Перестройка» в Лондоне

Впервый (и пока в последний) раз аукцион современного русского – в те времена еще советского – искусства проходил в Москве, в июле 1988 года. Я тогда вообще впервые попал на аукцион. Торги состоялись в конференц-зале «Совинцентра»; картин художников-нонконформистов было продано в тот раз на два с лишним миллиона долларов.

Теперь все тот же аукционный дом Sotheby's проводит торги Modern and Contemporary Russian Art, но уже в Лондоне, во Всемирном центре антикварной торговли. 15 февраля в «головном офисе» Sotheby's на Нью-Бонд-стрит будут продаваться 116 произведений «ведущих русских художников послевоенного периода, не состоявших в официальном Союзе художников СССР» (формулировка устроителей аукциона). Среди них Гриша Брускин (в 1988-м получивший за картину фантастические 200 тыс. долл. с лишним и в одночасье ставший суперзвездой. Сейчас его полотно, правда, меньшего размера, оценено в 40–60 тыс. долл.), Сергей Бугаев-Африка, Михаил Шемякин, Франсиско Инфанте, Виталий Комар, Дмитрий Краснопевцев, Владимир Немухин, Игорь Макаревич, Айдан Салахова. Топ-лотом станет огромная (2х2 метра) «Революция-Перестройка» кисти Эрика Булатова, написанная в 1988 году. Эстимейт шедевра — 158–237 тыс. долл.

Согласно «новой восточной политике» крупнейших западных аукционных домов, Россия теперь включается в предаукционные турне наиболее дорогих лотов – и русских, и западных, и восточных. Sotheby's, конечно, не мог не показать такую выставку в Москве. С 26 по 28 января в офисном комплексе «Голутвинская слобода» потенциальные профессиональные покупатели – московские галеристы и арт-дилеры – и журналисты осмотрели около 20 работ. Часть из них будет выставлена на русских современных торгах, другие, скажем, работы Энди Уорхола и Дэмиана Херста, покажут на Неделе современного искусства.

Корреспондент «Пятницы» поговорил на выставке с директором Русского департамента Sotheby's Джоанной (Джо) Викери и вице-президентом аукционного дома и руководителем восточноевропейского направления лордом Марком Полтимором.

– Джо, вы всегда стремились продвигать это направление – то, что мы называем неофициальным искусством 60–70-х гг. Пару лет назад вы собирались регулярно вставлять в большие русские аукционы разделы андеграунда.

– Да, но, к сожалению, время было другое. Я пыталась ставить в основные аукционы эти разделы, но без видимого успеха. Только в прошлом году мы увидели на аукционах и в Лондоне, и в Нью-Йорке, что интерес русских покупателей к такому искусству растет. Весной мы выручили больше миллиона долларов за работу Дмитрия Краснопевцева (на майских торгах Sotheby's «Натюрморт с тремя кувшинами» Краснопевцева был продан более чем за

1 млн долл. – «Пятница»). Это был рекорд. И, кстати, основной показатель того, что есть обеспеченные люди, которые понимают и собирают именно это искусство. Год-два назад особого внимания к нему не было. Сейчас есть покупатель – и мы реагируем на спрос.

– А почему вы не провели этот аукцион во время осенней Русской недели-2006, а решили устроить его сейчас, в рамках мировой Недели современного искусства?

– Основная причина в том, что мы рассчитываем не только на русскую публику, но и на западных коллекционеров. Ведь

10–15 лет назад работы этих художников покупали именно западные собиратели.

– Значит, вы считаете, что на предстоящую Неделю современного искусства съедутся коллекционеры со всего мира?

– Да. Мы рассчитываем, что будут покупатели, для которых современное русское искусство станет открытием.

Марк Полтимор: Современное русское искусство практически

неизвестно нерусскоязычным покупателям. Мы надеемся изменить эту ситуацию. Ведь современное китайское, индийское искусство пользуется сейчас огромным спросом на Западе. Так же должно быть и с Россией. Стоит учитывать и то, что работы современных художников легче вывозить из России – нет тех ограничений, что на старое искусство. Да и подделывают их пока редко, ведь многие живы, можно узнать у автора, его ли это картина.

– Я помню аукцион 1988 года.

А у вас какие воспоминания остались об этом событии?

Джоанна (смущенно улыбаясь): Да я в это время, по-моему, еще в школе училась. Но это было действительно легендарное событие.

Марк (понизив голос): А я тогда вообще работал на Christie's.