Первое искушение рядового Рубахи

Учитель снимал что-то более абстрактно-метафорическое: в подобных случаях принято говорить, что это кино про бессмысленность войны. В написанном во время первой чеченской кампании рассказе Владимира Маканина все было конкретней: красота кавказских гор рифмовалась с красотой пленного мальчика, и чувствительный солдат по прозвищу Рубаха совершенно терял голову и не понимал, что же теперь делать.

Строгий Учитель почти все это убрал. Горы как горы, сняты практически нейтрально, без специальных операторских изысков и головокружения. Погода смутная, дымчатая, а ближе к финалу – ливень, символизирующий душевное смятение еще со времен романтиков.

Сюжет, самим Маканиным адаптированный, тоже смутный, с крайне хлипкими логическими мотивировками: завязка отдельно, развитие само по себе. Боевики заперли на горной дороге российскую колонну. Чтобы вывести отряд из окружения, нужен проводник, которого сначала надо поймать, потом зачем-то отвести на базу, потом долго (с ночевкой) идти с ним назад к колонне, а что там от нее за все это время останется, авторам фильма не важно. Главное, что трое идут по горам и двое из них испытывают опять-таки смутные, но тонкие чувства, а третий разнообразит прогулку каким-нибудь солдатским бла-бла-бла.

Между тем мальчик, которого Алексей Учитель, говорят, долго искал повсюду, а в итоге нашел в московской школе, действительно очень красивый – на любой, самый незаинтересованный взгляд. С девически нежными чертами и тонкими руками, в которых так неуместно выглядит автомат, он – идеальный кандидат на роль... нет-нет, вовсе не объекта вожделения. У героя Ираклия Мсхалаиа другая сюжетная функция.

Он – случайно найденное в бессмыслице и хаосе войны сокровище. Мальчика надо оберегать не потому, что он может куда-то там вывести российскую колонну, которая, по всей видимости, давно уничтожена, а потому, что он ценность сам по себе. Символическая ценность.

Он – толкиеновское волшебное кольцо, которое несут в кавказский Мордор русские хоббиты, замечательно изображенные актерами Вячеславом Крикуновым и Петром Логачевым именно в этом качестве. Только молчаливый парень Рубаха – не Фродо, а скорее несчастный Горлум, по пути через горы все больше впадающий в зависимость от пленного.

Сперва он относится к юному чеченцу скорее по-дружески, потом по-братски, а дальше в приглядке солдата за мальчиком начинает сквозить какая-то крохобористость, темное, иссушающее горлумское желание забыть обо всем, схорониться от войны, от своих и чужих – и сберечь, упрятать поглубже, никому не отдать сокровище.

Что с сокровищем делать, при этом тоже непонятно – вот так и Горлум не знал, на что же ему его «прелесть». Вот так и Рубаха страдальчески смотрит на свою «прелесть» из темной глубины кадра, словно из пещеры. И никому до его тоски нет дела – ни беспечному напарнику, ни равнодушной кавказской природе, ни сокровищу, которое ведет себя непредсказуемо и своевольно: то крайне бестолково, словно бы нехотя пытаясь убежать, то вовсе не пользуясь возможностью побега. То как будто признавая в Рубахе хозяина, а то вдруг решаясь на самоубийственный шаг.

Кольцо, переоценившее свою власть над пальцами Горлума: они смыкаются на тонкой мальчишеской шее в тишине, но имеющий уши услышит жалобный не то стон, не то шипенье: «моя прелесссть».