Михаил Шамолин: «Катастрофичный сценарий пока не просматривается», - Михаил Шамолин, президент МТС

– С начала года МТС успела привлечь 300 млн евро у Газпромбанка, занять 15 млрд руб., выпустив облигации, и рефинансировать кредит в $630 млн. Это облегчает выплату долгов в 2009 г., а какой будет ситуация в ближайшую пару лет?

Михаил Шамолин работает на должности президента МТС уже год. За это время оператору удалось сохранить лидерство на рынке мобильной связи СНГ и построить вторую в России сеть сотового ритейла, правда ценой разрыва отношений с лидером этого рынка – «Евросетью», доставшейся «Вымпелкому». В интервью «Ведомостям» Шамолин рассказал, как отразился на МТС финансовый кризис, почему ее не слишком тревожит потеря лидерства в подключении новых абонентов и зачем компания решила купить оператора фиксированной связи «Комстар-ОТС».

– В I квартале 2009 г. МТС сократила выручку в долларах на 24% по сравнению с тем же периодом 2008 г. и впервые за много лет показала чистый убыток – $57,7 млн. В чем причины?

– Причина убытка одна – переоценка валютных обязательств. В I квартале был очень серьезный скачок курса доллара, рубль подешевел на 25%. Поэтому убыток чисто бумажный – без учета переоценки у нас есть чистая прибыль. Эта же причина объясняет снижение валютной выручки; в рублях у нас рост выручки год к году на уровне 7,5% (46,86 млрд руб. – «Ведомости»), несмотря на то что все предрекали падение. Это данные только по России, но Россия составляет 75–80% всего бизнеса МТС.

– Тем не менее средний счет на абонента (ARPU) снизился и в России – на 4,5% по сравнению с уровнем I квартала 2008 г.

– В основном это связано с падением доходов от премиальных услуг – роуминга, междугородных и международных звонков – и от корпоративных абонентов, которые экономят бюджеты. Мы испытываем этот эффект на себе больше, чем конкуренты, потому что наша доля в сегменте корпоративных клиентов выше. Абонентская база МТС более полярна, чем у других операторов: у нас больше многоговорящих, «тяжелых» абонентов, но больше и «дешевых» абонентов.

При этом уровень потребления услуг у нас вырос [до 205 минут на одного абонента в месяц] (+6,2% к январю – марту 2008 г. и падение на 6% к октябрю – декабрю 2008 г. – «Ведомости»). Это произошло отчасти благодаря тарифной политике: мы запустили несколько антикризисных предложений для тех абонентов, для которых цена имеет принципиальное значение и которые уйдут из сети МТС, если мы не предложим низкую цену. Для них мы держим предложения типа «Супер ноль» или «Новогоднего». Но параллельно имеет место факт активной миграции абонентов из премиального сегмента на более дешевые тарифные планы. Люди, которые раньше не задумывались о том, сколько они тратят на мобильный телефон, и зачастую сидели на тарифных планах 3–5-летней давности, очевидно более дорогих, чем сегодняшние, с приходом кризиса стали активно считать свои деньги. Это привело к тому, что ARPU снизился, а уровень использования связи – нет. Люди не перестали пользоваться телефоном – это остается одной из базовых потребностей в потребительской корзине, – но оптимизировали расходы.

– Что для вас важнее в условиях кризиса – сохранять уровень доходов или стимулировать абонентов больше говорить, пусть даже ценой удешевления связи?

– Для нас принципиальный момент – сохранить абонентскую базу. На это направлены многие маркетинговые усилия: недавно, например, мы запустили очень простую и понятную бонусную программу. Сохранив абонентскую базу, мы автоматически получим рост доходов с выходом из кризиса. Если же мы потеряем ее, говорить будет уже не о чем.

Действия направлены на удержание абонентов и на продажу им дополнительных услуг, прежде всего мобильного интернета и контента. То есть того, что люди до сих пор активно не потребляли, но готовы потреблять даже несмотря на кризис. Заставить существующих абонентов больше говорить в кризис достаточно тяжело – это противоестественно. А вот продать им какие-то дополнительные услуги, в которых они заинтересованы, более реально. И в I квартале у нас был рост доходов от дополнительных услуг по сравнению с IV кварталом 2008 г., несмотря на все кризисные явления.

– Как вы мотивируете людей покупать новые услуги?

– Первое – мы пытаемся сделать эти услуги доступными и удобными. Люди сами хотят приобретать контент, но ограничителем служит неудобство (например, неправильные настройки телефона) либо незнание. Недавно мы запустили сайт omlet, пока в тестовом режиме, который сделает разнообразный контент доступным широкому кругу потребителей.

Второе: в каждом салоне МТС скоро будет стоять специальная стойка, где будет демонстрироваться мобильный интернет в разных ипостасях, начиная с мобильного телефона и заканчивая ноутбуком. Абоненты смогут получать в салонах полные консультации относительно мобильного интернета, настраивать телефоны и т. д.

– За несколько месяцев МТС выстроила вторую по количеству салонов розничную сеть. Довольны ли вы результатом?

– Пока мы полностью находимся в изначально сформированном плане. Можно ли двигаться быстрее – покажет будущее. В перспективе мы хотим иметь от 2000 до 2500 собственных салонов без учета франчайзинга.

– В I квартале рентабельность по OIBDA у МТС снизилась до 46% с 49,4% годом ранее. Это как-то связано с консолидацией низкомаржинального ритейла?

– Больше 1 п. п. снижения маржи по сравнению с I кварталом 2008 г. связано именно с ритейлом, а остальное объясняется тем, что доходы в условиях кризиса растут менее быстро, чем расходы. Расходы приросли хотя бы потому, что у нас увеличилась сеть, мы в нее продолжаем инвестировать.

У нас есть программа достаточно агрессивного сокращения затрат, которая не показала себя полностью в I квартале, но даст результаты в последующих.

– Почему МТС решила расторгнуть соглашение с «Евросетью»?

– Потому что оно было нам невыгодно – на тех коммерческих условиях, на которых это сотрудничество шло. А на других договориться не получилось по разным причинам. Это ни в коем случае не эмоциональный шаг, не какой-то конфликт – это совершенно трезвое и просчитанное бизнес-решение.

Если взять весь объем подключений в «Евросети» за 100%, то, по нашим оценкам, наша доля в этих подключениях в последние месяцы составляла порядка 10–15%. Сравнивая эту долю с тем количеством абонентов МТС, которые посещали магазины «Евросети» (в основном для совершения платежа), мы пришли к заключению, что уступаем конкурентам больше абонентов, чем приобретаем. В такой ситуации для нас было выгоднее выйти, чем оставаться.

– Но теперь доля подключений к МТС в «Евросети» снизилась и вовсе до нуля. Разве это не означает, что вы уступаете конкурентам еще больше потенциальных абонентов?

– Наша рыночная доля стабильна и составляет 35% абонентской базы. При этом если доля наших продаж в крупной сети мобильной розницы сокращается за неполный год в разы с 40% до 10–15%, то это означает, что большинство покупателей, приходящих в «Евросеть» за тарифом МТС, или уходят оттуда ни с чем, или переориентируются продавцом на другого оператора.

Если мы перестаем принимать платежи через «Евросеть», это значит, что существенно меньше наших абонентов там начинает появляться вообще. Соответственно, и риск того, что наших абонентов переключат на другого оператора, ниже.

Точек приема платежей в России порядка 250 000, а магазинов у «Евросети» меньше 4000. Это не делает большой погоды для наших абонентов, и мы не видим ущерба из-за того, что в «Евросети» наши клиенты больше не платят за связь. Фактор «Евросети» важен, но не критичен.

– При этом доля МТС в подключениях новых абонентов с начала 2009 г. была ниже, чем у «Вымпелкома», купившего осенью прошлого года 49,9% «Евросети».

– Во-первых, сам рынок подключений 2009 г. достаточно сильно отличается от рынка 2007–2008 гг. Проникновение мобильной связи, причем реальное, а не по sim-картам, уже более 85%, так что новых абонентов на рынке практически не осталось. При этом рынок подключений 2009 г. по количеству проданных sim-карт больше, чем в 2008 г. Это прямо пропорционально снижает качество этих продаж. Поэтому погоня за цифрами подключений не всегда оправданна экономически: большая часть новых абонентов просто не окупает комиссию, которую операторы платят за них салонам. Мы смотрим не столько на цифры [подключений], сколько на качество.

Во-вторых, надо понимать, что «Евросеть» была [для «Вымпелкома»] достаточно дорогим приобретением. И тот, кто заплатил деньги за этот актив, естественно, должен был рассчитывать на какой-то выигрыш. Мы пошли по другому пути – взяли на себя меньшие риски, но получаем пока в краткосрочной перспективе и меньший выигрыш. Является ли это катастрофичным для нас? Ни в коей мере. Мы планируем в ближайшее время нейтрализовать это краткосрочное преимущество конкурента, развивая собственную розницу.

– Мы пересиндицировали кредит [на $630 млн] по очень хорошей цене – в общей сложности примерно под 7,7% годовых. Это случай беспрецедентный на российском рынке – нам удалось избежать залога. Если занимать сейчас на российском рынке доллары или евро, то, как правило, вы заплатите около 14%. И даже если покупать на рынке бонды МТС, то можно заработать порядка 11%. В итоге мы перенесли эту выплату на 2012 г. На отличных для нас условиях.

В этом году нам нужны деньги на инвестиции (они составят $1,5 млрд), на выплату дивидендов ($1,16 млрд). При этом мы считаем, что если можем позволить себе заплатить дивиденды, то должны это сделать: компания работает в том числе для того, чтобы давать акционерам [финансовый] возврат.

Ситуация с долговой нагрузкой нас не тревожит: чистый долг МТС сейчас составляет $3 млрд – это вполне комфортный уровень. Мы не ожидаем какого-то катастрофического сценария, при котором курс доллара уходит далеко за 50 руб. и происходит разрушение экономики. Пока этот сценарий не просматривается. А при всех других сценариях мы чувствуем себя вполне комфортно.

– Если катастрофа все-таки случится, перейдете на «условные единицы»?

– Это не обязательно поможет. Если платежеспособность клиентов резко падает, то, сколько цены ни повышай, люди не станут платить больше. Это приведет только к потере лояльности и негативу.

В самом худшем случае нам придется прекратить все инвестиции, сократить все затраты, какие только можно, включая маркетинговые, ужаться до нуля и перейти в режим выживания. В этом случае мы все равно обязательства исполняем.

– В конце прошлой недели МТС обратилась в Федеральную антимонопольную службу за разрешением на покупку до 100% акций «Комстар-ОТС». В какой стадии находится обсуждение этой сделки? И какую сумму МТС рассчитывает на нее потратить?

– Процесс запущен и идет. Мы создали комитет из независимых директоров при совете директоров МТС, который и будет принимать решение. Голосовать будут только независимые директора, поскольку АФК «Система» является в этой сделке заинтересованной стороной. Кроме того, мы наняли юридических и финансовых консультантов по этой сделке. Мы планируем проводить ее в полном соответствии с лучшей бизнес-практикой, с оглядкой прежде всего на американскую практику, поскольку почти 40% МТС торгуется на Нью-Йоркской фондовой бирже.

Что касается цены, она будет определяться сначала банком (он предоставит fairness opinion) и затем должна быть подтверждена комитетом из независимых директоров. После этого цена будет предложена «Системе».

Цена является очень важным элементом сделки, и, пока она не будет согласована, нет гарантий, что эта сделка будет совершена. Ответов на вопрос о структуре сделки – какой пакет выкупается, участвуют ли в сделке миноритарии «Комстара» и т. д. – пока тоже нет.

– Какие выгоды может получить в результате сделки МТС?

– Наше желание купить этот актив строится на очень простых постулатах. Первое – мы убеждены, что рынок фиксированного широкополосного интернет-доступа в России еще не до конца освоен и будет активно развиваться в ближайшие два-три-четыре года. То есть рядом с нами существует рынок с большим потенциалом роста, и мы считаем, что с брендом МТС можем участвовать в росте этого рынка более эффективно, чем «Комстар» сам по себе. Просто потому, что бренд МТС уже известен по всей стране.

Второе – наши клиенты, особенно корпоративные, хотят получить конвергентные услуги. Например, когда клиент получает возможность разговаривать по мобильному телефону по так называемым коротким номерам, имея при этом, например, стоимость междугородного звонка на уровне обычного внутрисетевого. Имея собственную магистральную сеть фиксированной связи, мы можем почти полностью убрать междугородную компоненту.

И третье – экономия капвложений и затрат, в том числе операционных.

– Какого порядка суммы можно будет сэкономить?

– Если считать с обеих сторон – сотни миллионов долларов в год. Со стороны МТС в этой сделке точно есть бизнес-логика: это стратегический актив, который нужен для развития МТС. Плюс к этому сейчас очень правильное время для этого приобретения: наш cash-flow существенно не изменился, но благодаря кризису есть возможность приобрести актив по более дешевой цене.

– В конце марта у МТС оставалось около $970 млн наличности, при этом компании предстоит отдать акционерам $1,16 млрд в виде дивидендов. Значит, деньги на покупку «Комстара» придется привлекать?

– Да, будем привлекать. Поэтому решение о самой сделке будет приниматься только в увязке с решением о привлечении финансирования, хотя сделка будет финансироваться не на 100% за счет заимствований. Не забывайте о том, что мы продолжаем генерировать поток наличности – бизнес никуда не делся. А последние события с курсом позволяют нам генерировать больше долларовой наличности. Кроме того, соотношение долга к OIBDA у МТС достаточно комфортное, чтобы привлечь дополнительное финансирование. Поэтому проблем не вижу.

– В марте Государственная комиссия по радиочастотам разрешила операторам тестировать в Москве диапазон 900/1800 МГц для оказания услуг 3G вне зданий. Насколько реально использовать эти частоты?

– В этом году мы де-факто запустим сеть только в метро и в некоторых зданиях. А к концу года, надеюсь, получим разрешение на запуск сети на поверхности. Что касается диапазона 900/1800 МГц – честно говоря, я не очень верю в возможность построить в нем полноценную 3G-сеть. Сейчас этот диапазон полностью занят голосом, и даже для голоса полоса не очень широкая. Если попытаться вместить в нее еще 3G и передачу данных, то непонятно, что будет с голосом. И второе – абонентских терминалов, которые поддерживают этот диапазон в режиме 3G, крайне мало.

Поэтому мы рассчитываем, что нам выделят уличные частоты в традиционном 3G-диапазоне 1,9–2,1 ГГц. Я думаю, что получить эти частоты реально, просто из-за ограничений, связанных с работой военных систем связи, сеть будет дороже.

– Это оправданно с точки зрения бизнеса?

– Конечно, раз клиенты этого хотят.

– «Вымпелком» и «Мегафон» признались, что с начала 2009 г. не закупили у Apple ни одного iPhone, так как еще не распродали первые партии. Как обстоят дела с продажей iPhone у МТС? Не было ли заключение столь объемных контрактов с Apple маркетинговой ошибкой российских операторов?

– Мы не сильно отличаемся в этом смысле от конкурентов. Конечно, огромное воздействие на продажи iPhone оказал кризис: все-таки в России это достаточно дорогой аппарат, с учетом НДС и ввозной пошлины. Как бы продавались iPhone, не будь кризиса, предсказать сложно. С точки зрения перспективности этого устройства, я считаю, оно очень перспективно, очень удобно и серьезной конкуренции у него пока нет.

– Но ведь вот-вот появится третья модель iPhone. Не возникнет ли внутренняя конкуренция между этой моделью и iPhone 3G, который вы продаете сейчас?

– Когда появится третий iPhone, я надеюсь, мы будем продавать и его.

Где еще учился президент МТС

В 1996–1997 гг. Шамолин прошел программу подготовки для высших руководителей в школе бизнеса Wharton Business School в области финансов и управления. После этого он шесть лет набирался управленческого опыта в консалтинговой компании McKinsey. «Мне не понятно, как можно сразу после окончания вуза кем-то руководить. Ни в какой бизнес-школе тебя этому не научат», – объяснял президент МТС в одном из интервью «Ведомостям».