В ретро-водевиле Франсуа Озона снялись Катрин Денев и Жерар Депардье

Potiche (ваза) – домашнее прозвище мадам Пюжоль (Денев), мечтательной дамы с блокнотиком для милой графомании: стишки помогают скрасить буржуазный досуг, пока мсье Пюжоль (Фабрис Лукини) нещадно эксплуатирует рабочих фабрики по производству зонтиков и развлекается с секретаршей. Но когда рабочие объявляют забастовку, а фабриканта сражает инфаркт, «вазе» приходится взять управление в свои руки. И ей это нравится.

Ах, водевиль-водевиль. Зонтики, брюки клеш, длинные отложные воротнички, семейные тайны, интриги, профсоюзное движение, влюбленный мэр-коммунист (Депардье). Озон настолько навострился играть в старые песни о главном, что найти хоть какой-нибудь формальный изъян в «Отчаянной домохозяйке» невозможно. Шаловливый режиссер бабочкой порхает над социальной реальностью, собирает нектар золотого века французского кино и колет булавками национального лидера (критики с удовольствием отмечают в репликах эксплуататора Пюжоля цитаты из Саркози).

А нам-то что? Саркози нам чужой. Как Денев с Депардье играли любовников в «Последнем метро» Франсуа Трюффо, у нас тоже мало кто помнит. Разве что мясистый нос раблезиански располневшего французского артиста вызовет в чьем-нибудь воображении суровый облик российского коммунистического лидера (партийные функционеры левого толка, похоже, вполне интернациональный типаж).

Нет-нет, от «Отчаянной домохозяйки» можно получить удовольствие и вне всякого контекста. Денев и Депардье в паре сцен способны вышибить ностальгическую слезу и у тех, кто о Трюффо даже не слыхал. Но искать контексты и сравнения – слишком увлекательное занятие, чтобы им пренебречь. Тем более с таким-то благодатным материалом.

В конце концов, и наши 70-е

были урожайны на всенародно любимое кино. И если для французов «Отчаянная домохозяйка» – целый каталог аллюзий, то для нас это, пожалуй, прежде всего «Служебный роман» наизнанку. Комическим образом мадам Пюжоль добивается социальной позиции, которую в советском фильме сдавала директор Людмила Прокофьевна Калугина. Та, как мы помним, напротив, переживала превращение из «мымры» в «вазу», из руководящего работника в женщину с правом делать модную прическу и ходить на каблуках. Забавно, что в типе женственности Алисы Фрейндлих и Катрин Денев есть что-то сходное. Ну и мсье Пюжоль, даром что деспот, с виду практически товарищ Новосельцев в исполнении Андрея Мягкова. В общем, с одной стороны, все у нас с французами наоборот, а с другой – ну, так и в зеркале право там, где лево.