Люк Бессон возвел стену
Отношение к Бессону со стороны европейской критики претерпело изменение. В 80-е его считали одной из надежд нового авторского кино, он котировался почти как сейчас фон Триер, хотя сам не давал к тому особых оснований, изначально обожая боевики (см. его “Подземку” с Рено, Ламбером и Аджани). Его картины становились все более дорогостоящими и коммерческими, но и “Никиту”, и “Леона”, и “Пятый элемент” любили и любят многие киноманы. Но вот когда Бессон перестал снимать сам и переключился на продюсирование хитов, снятых по собственным идеям (три штуки “Такси”, вторые “Багровые реки” и пр.), – ему выдали по полной. Бессону на ругань наплевать. У него самая успешная производственная кинокомпания Старого Света EuropaCorp.
Трудно, однако, не признать, что почти во всех фильмах Бессона есть неожиданная идея. В “13-м районе”, сюжетно вроде бы нехитром (сначала мы видим, насколько круты оба главных героя, потом они направляются в самую бандитскую часть Парижа, чтобы обезвредить смертоносную бомбу), суть дела в том, что к 2013 г. правительство и полиция спасовали перед разгулом преступности и расстались с иллюзией примирения разных культур – местной и эмигрантской. 13-й район Парижа, самый бандитский, огораживают стеной, превращая в гетто, но в то же время отдавая его на откуп бандам. Среди бандитов преобладают выходцы из стран третьего мира; впрочем, их главарь – француз. Уверенность в жестокости, присущей государству как институту, соседствует у Бессона с неверием в прогресс вообще: мир 2013-го отличается от мира 2005-го в худшую сторону. Даже мобильники, которые пока что радикально совершенствуются от года к году, в фильме такие же, как сейчас. Нет, это никак не наши дилетантские “Сматывай удочки!”. Одни трюки дорогого стоят. Наверное, сам Тарантино поглядел бы фильм не без любопытства.
С режиссером Пьером Морелем я разговаривал на только что завершившейся в Париже 7-й Европейской встрече, посвященной французскому кино.
– Ваш фильм можно рассматривать как чистый боевик. Но он поднимает и массу проблем. Какой стене вы бы уподобили ту, которая выстроена в фильме, – Берлинской или Краковской времен Холокоста?
– Это не политическая картина. Но в то же время я хотел показать, как легко и просто люди способны построить стену, отделяющую их мир от иного. Эта стена никак не Берлинская и едва ли Краковская, она скорее напоминает стену, которая в прямом и фигуральном смысле была построена между Израилем и Палестиной. Стена – это еще и символ морального и материального разделения, присутствующего в современной жизни.
– А что это за 13-й район Парижа?
– Район с таким номером есть, но он не имеет отношения к фильму. 13 в данном случае – расхожий символ невезения. В моем фильме 13-й район – это один из бывших парижских пригородов, которые и сейчас считаются неблагополучными. Там безработица, много криминала, ходят наркотики.
– Может, вопрос прозвучит провокативно, но кто больше виноват в насилии: французы или эмигранты, в частности, из бывших колоний? Это тем более любопытно, что соавтором сценария фильма, наряду с Люком Бессоном, был Биби Насери – брат Сами Насери, главного актера из трилогии “Такси”.
– Да, Биби кое-что ощутил на собственном примере. Его из-за арабской внешности задерживала полиция. Но я не думаю, что в этой ситуации кто-то виновен конкретно. Проблему эмиграции трудно разрешить так, чтобы все остались довольны. Но смесь разных народов, присущая сейчас Франции, должна помочь нам обрести новое и ценное.
– Это похоже на Россию: мы тоже питаем подобные надежды. Но вспомним о том, что ваш фильм – все-таки боевик. Сегодня многое в кино делается на компьютере. Ваш фильм производит натуральное впечатление. Оба главных актера действительно настолько тренированны?
– Актеры Сириль Рафаэлли и Давид Бель все делали сами. Когда кто-то из них прыгает с одной крыши на соседнюю или с одного этажа на другой, все реально. Бессон знал об их способностях, они снимались у него во второплановых ролях. Кроме того, перед съемками Сириль и Давид дали мне кассеты, на которых было записано, что именно они умеют делать. Лишь в особо рискованных случаях мы использовали страховочные тросы или матрасы. Вот их мы потом стерли с помощью компьютера. Что мы нарисовали на нем целиком – так это ту самую стену вокруг гетто.
– Сильно ли контролировал вас во время съемок продюсер Бессон?
– Я видел его всего несколько раз: в день, когда он предложил мне сценарий, на следующий день, чтобы сказать “да”. Потом он участвовал в отборе актеров, как-то появился на репетиции и на миг – на съемочной площадке. И уже потом пришел посмотреть черновые варианты фильма. Собственно, он меня знал: я был монтажером “Такси” и “Такси-2”, оператором “Жанны д’Арк”, готовил вместе с ним рекламные ролики фильмов.
(Похоже, Бессон не просто кинокапиталист, а экономный. У него безотходное производство. Вместо дорогостоящих звезд он все чаще использует людей из собственного офиса. – “Ведомости”).
– И все же о стене. Допускаете ли вы, что подобную стену когда-нибудь построят?
– Это самый ужасный кошмар, какой только можно представить. Но думаю, что в скверной ситуации какое-нибудь государство способно пойти на такой шаг.
– Будем надеяться, что это произойдет хотя бы не в Париже.
– Надеюсь в свой черед, что особых глупостей я не наговорил?