Судьба реформ: Закончить перестройку
Начавшись в СССР более 20 лет назад, перестройка и сегодня, по сути, не завершена. Конечно, Россия сегодня не та, что 20 и 10 лет назад: утвердились частная собственность и рыночные механизмы ценообразования, экономический рост непосредственно трансформируется в доходы населения. Однако тем, кто изучает систему изнутри, видны незавершенность и хрупкость конструкции. Изменит ли судьбу российских реформ новая команда реформаторов, выстраивающаяся ныне на пороге Кремля? Это заключительная статья в цикле о российских реформах.
Почему реформы нельзя считать завершенными? Потому что, проскочив наиболее благодатный демографический период, власти так и не отстроили современную пенсионную систему; сырьевая зависимость отечественной экономики за период реформ выросла, к ней добавилась зависимость продовольственная; не создана система сохранения внутренних накоплений (нет достаточного количества инструментов для массовых вложений с положительной доходностью); конструкция финансовой системы не может сдерживать инфляцию даже при значительной стерилизации полученных доходов; преобразования в сфере науки и образования только начинаются. Тревогу вызывает нарастание дифференциации доходов населения при отсутствии адекватных «социальных лифтов», а также значительное отставание от основных глобальных игроков по соотношению динамики прироста доходов и производительности труда. В политической сфере эксперимент с демократизацией и гласностью так и остался экспериментом, не сделавшим Россию демократической страной с устойчивым разделением властей, прочной многопартийной системой и подлинно свободной прессой.
Застывшая элита
Причина в том, что в России реформы начались и продолжаются как проект, инициированный сверху. Дважды возникали реальные возможности изменить характер их субъектности. Первая относится к 1991–1992 гг., реализовывалась через приватизацию и допущение «рыночной стихии» и привела к вовлечению значительных масс населения в экономические процессы – с этого времени большинство граждан России начали воспринимать государство как практически устранившееся из экономической жизни. Вторая, которая могла бы сделать Россию политически нормальной страной и сломать де-факто однопартийную систему, не состоялась в 1996 г., когда действующие кремлевские политики украли у коммунистов победу на президентских выборах. С этого момента реформы в России стали уделом определенной группы лиц, которая со временем постепенно приобрела все черты достаточно узкой организации.
Это обстоятельство предопределило эволюцию российской политики и судьбу реформ в 2000-е гг. Дополнительным фактором стал массированный приток в страну финансовых средств; получив в свои руки огромные ресурсы, власть утратила стимул к дальнейшему реформированию экономики и начала ее национализацию. Расширение субъектности реформ тоже показалось излишним. Элита стала быстро замыкаться, один за другим устраняя источники возможных вызовов своему господству. Примерами этому служат упразднение одномандатных округов, быстрое свертывание свободы прессы, подчинение судебной власти исполнительной и гонения на неугодных бизнесменов и некоммерческие организации. Параллельно происходит отчуждение российской политической элиты от мировой, и это еще больше лишает руководство корпорации «Россия» желания следовать курсом реформ. Можно констатировать, что реформы в России зашли в тупик; их продолжение нынешней элитой – это не более чем имитация реформаторской деятельности.
Замыкание российской элиты несет угрозу не только народу страны, но и самой корпорации. Основной проблемой становится не столько незаинтересованность элиты в развитии страны, сколько ее депрофессионализация и неспособность менеджеров увидеть новые горизонты развития мировой экономики и место России в ней, четко определить цели во внешней политике, реалистично оценить потенциальные источники внутренней дестабилизации. Создавая страну по образу и подобию корпорации, российская элита, похоже, не осознает, что государства должны быть эффективными и конкурентоспособными. И конкурентоспособность государств (как и конкурентоспособность корпораций) определяется не тем, насколько лучше становится жизнь в той или иной стране (или насколько улучшилась продукция компании). Она задается тем, улучшились или ухудшились их позиции по отношению к остальным. Задача состоит не в простом движении вперед, а в движении темпами, превосходящими средние. Но здесь и скрыта основная, на наш взгляд, проблема сегодняшней России. Гарантированная сегодня от банкротства, выстроенная на изначальной приписанности граждан к государству, страна полностью лишена стимула становиться конкурентоспособной. Законы конкуренции государство отменить не может, но может делать вид, что их нет и не было. Поэтому кризис проекта «Россия» не за горами, и сегодняшняя смена его формального лидера ничего не изменит.
Обновление или распад
Из всех целей действующей властной корпорации сегодня выделяются стабильность и продолжение курса, начатого в конце 90-х. Говорить об улучшении качества жизни (не в пропагандистском, а в реальном преломлении), к сожалению, не приходится. Депопуляция, вытеснение бюджетных социальных услуг платными и хроническая бедность значительной части россиян на фоне высокой коррупции – все заставляет усомниться в реальном движении в сторону построения социального государства.
Существующая в России политическая организация уже прошла периоды становления, формализации и экспансии, приблизившись к этапу упадка. Если на предыдущих стадиях вырабатывались неформальные правила, выстраивалась властная вертикаль, расширялись сферы применения сил и возможностей, то сейчас мы являемся свидетелями кризиса целеполагания, роста внутрикорпоративных конфликтов, быстро нарастающего кадрового голода, распространения бюрократических и коррупционных метастазов.
На этом этапе возможны лишь два варианта дальнейшего развития. Первый – обновление политической, экономической, социальной, кадровой подсистем, второй – распад организации. Политическая и социальная подсистемы пресловутой властной вертикали априори не подвержены изменениям, ресурсная подсистема в последнее время постоянно показывает свою неэффективность. При возникновении сбоя в экономической подсистеме властная корпорация «Россия» неизбежно начнет распадаться, вызывая растущий хаос в политической, экономической и социальной жизни общества.
Вернуться к работе
Что делать тем, кто не считает избранный в последние восемь лет путь оптимальным? В России практически не существует потенциала для коррекции избранного властной элитой курса. Оппозиционные силы дискредитированы и выдавлены из политического пространства. Бизнес безмолвствует и склонен строить себе запасные аэродромы за границей, а не бороться за свои права. Появление человека, подобного Горбачеву, крайне маловероятно – прежде всего потому, что ситуация не воспринимается властью как критическая. В сложившихся условиях необходимо формировать позитивную альтернативную программу, направленную на доведение до конца начатых в конце 80-х и в первой половине 90-х гг. реформ – но не на принципах «бесконечного реформирования», которое вошло в обиход в последние 10 лет, а путем смелого копирования организационных принципов, структур, институтов и законов, проверенных в странах, успешно осуществивших переход к современной экономической и политической системе. Импорт базовых социально-экономических и политических институтов, конечно, должен быть не слепым, а осмысленным. Первоочередной задачей тех, кто сменит нынешнюю российскую элиту, станет четкий выбор модели, по которой намерена развиваться страна, чего так и не сделали реформаторы ни в 1990-е, ни в 2000-е гг. Не обязательно быть похожими на Китай, но следует понимать, что успешность китайской бюрократии необъяснима без того, какие требования к ней предъявляются и какую ответственность несут те, кто не справляется со своими задачами или попадается на коррупции. Россия может не стремиться вступить в Евросоюз, но это не значит, что ей не следует принять и имплементировать большую часть законов и правил, составляющих пресловутую acquis communautaire, по которой живет ЕС. Применение их позволило странам Восточной Европы стать одними из самых свободных от коррупции экономик в мире, а темпы их роста сейчас отнюдь не уступают российским. В общем, на наш взгляд, пришло время сказать: перестройку надо заканчивать. Гораздо проще и эффективнее не перестраивать несопоставимые друг с другом рыночную экономику и вертикаль власти, социальное государство и военно-полицейский аппарат, а начать строить современное общество практически с чистого листа; строить не единую, справедливую или гражданскую, а просто новую Россию. Россию, достойную мира XXI в. и готовую ответить на его вызовы.