Нет такого закона

Национальный институт системных исследований проблем предпринимательства (НИСИПП) во вторник опубликовал итоги мониторинга антикоррупционной деятельности в регионах России. В рейтинге качества организационно-законодательной базы противодействия коррупции Новосибирская область с 9,8 балла (возможный максимум – 50, при расчете учитывается 30 параметров) делит с республикой Марий Эл 80–81-е места из возможных 83. Хуже только Алтайский край и Москва (82-е и 83-е места). Лидер – Татарстан с 48,8 балла.

Результаты показывают, насколько эффективно регионы используют стандартный инструментарий по борьбе с коррупцией, а не сам уровень коррупции, поясняет один из авторов проекта – Николай Смирнов. Так, Татарстан публикует подробные отчеты о деятельности органов власти и госучреждений, вследствие чего «вероятность возникновения коррупции существенно снижается, а риски разоблачения выше», говорит он.

Впрочем, кое-какая корреляция выводов НИСИПП с уровнем коррупции прослеживается. Международный центр антикоррупционных исследований Transparency International проводил анализ коррупционности в 40 российских регионах в 2002 г. (с тех пор данные не собирались). Новосибирская область была отнесена к группе с бытовой и деловой коррупцией «выше среднего»: средний размер взятки от бизнеса тогда составлял 26 840 руб., их общий объем в год – 3,44 млрд руб., а жители «заносили» по 1450 руб. (в год – 2,96 млрд руб.). В Татарстане уровень деловой коррупции, по оценке Transparency, был «ниже среднего».

В Татарстане закон о борьбе с коррупцией принят еще в 2006 г. – «задолго до того, как в России прозвучал лозунг о борьбе с коррупцией», рассказывает начальник отдела по реализации антикоррупционной политики правительства республики Шамиль Девлетгильдеев. В каждом ведомстве и муниципалитете созданы антикоррупционные отделы, а чиновники подают декларации о доходах, говорит он. Декларации – филькина грамота, считает владелец местной компании «Райден» (занимается строительством и торговлей) Марсель Шамсутдинов: «Сплошь и рядом приходится сталкиваться с фирмами, аффилированными с известными чиновниками через третьи лица».

В Новосибирской области антикоррупционного закона нет. Проект осенью 2009 г. прошел первое чтение и был отправлен на доработку. Член комиссии облсовета по взаимодействию с правоохранительными органами и противодействию коррупции Вадим Агеенко рассчитывает, что его удастся принять в течение года. Хорошо бы обязать чиновников отчитываться не только о доходах, но и о расходах и запретить госслужащим владеть бизнесом, говорит депутат.

Начальник отдела антикоррупционной экспертизы областной администрации Ольга Юдинцева и начальник отдела по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции областной прокуратуры Олег Бушмакин отказались рассказать о результатах работы. В октябре 2009 г. прокуратура сообщала, что за январь – сентябрь совместная с администрацией рабочая группа рассмотрела 4190 правовых актов и 1923 их проектов, «коррупциогенные факторы» исключены из 202 документов. За это время было возбуждено 188 уголовных дел коррупционной направленности в области, 70 дел дошли до судов, 77 должностным лицам вынесены обвинительные приговоры.

Самые «взяткоемкие» отрасли, по мнению председателя совета отделения «Деловой России» в Новосибирской области Елены Дугельной, связаны с размещением госзаказа, землей, имуществом. При заключении контракта на поставку медицинской продукции откат может составлять до 20%, рассказывает руководитель компании – поставщика фармпрепаратов. После объявленной в стране антикоррупционной кампании размер взяток даже до 10 раз вырос – «стали больше бояться», жалуется топ-менеджер сети магазинов. За «справедливое решение» суда в споре на 25 млн руб. ему пришлось отдать 5 млн руб.