«Я обеими руками за институт конфискации»
Новые поправки в закон о госслужбе должны отбить у чиновников и депутатов желание прятать собственность за рубежом в трасты или дарить родственникам, надеется один из разработчиков законопроекта, депутат-единоросс Вячеслав Лысаков. Нарушителей Лысаков предлагает искать с помощью внешней разведки. Пусть вкладывают деньги в России.
– Как будет построена система контроля за госслужащими?
– Если законопроект будет принят, то это означает, что есть политическая воля, значит и контроль будет соответствующий. У нас есть Федеральная служба финансового мониторинга, Служба внешней разведки, огромное количество инструментов получить информацию.
– Есть легальные возможности обойти такой закон, например подарить брату, переписать на бывшую жену и т. д. Как с этим бороться?
– Если госслужащий подарил [зарубежную недвижимость] брату, а сам ежегодно ездит туда, отдыхает, пользуется, то это фиктивный подарок, он пытается уйти от выполнения закона. Если пойдут показательные процессы, то, думаю, желающих перевести на двоюродного брата резко поубавится. Все зависит, конечно, от эффективности правоприменения. Я надеюсь, правоприменение ко второму чтению будет нами расширено, дополнено, детализировано и те лазейки, о которых вы говорите, будут минимизированы. Могут быть изменены цифры по санкциям, по ответственности, по срокам. Но концептуально позиция не меняется: давайте сформируем новые правила игры даже для следующего поколения претендентов на государственные должности, чтобы они шли во власть, зная, что их ожидают запреты и ограничения, а не синекура, преференции и рычаги, которые помогут им набивать карманы и укреплять чужую экономику размещением своих средств за пределами России.
– Но квартира в 40 кв. м в Болгарии и такая же в Москве на Тверской или домик на Рублевке – это разные объекты недвижимости.
– Мы даем право выбора: или оставайся со своим домиком в Греции и уходи с госслужбы либо переводи активы сюда [в Россию]. Я же не говорю, что надо все отдать, а самим ходить в рубище. Пусть владеют, но на территории России. Что касается слепого управления и других инструментов финансового рынка, это возможно, но только на территории России. Не готовьте запасные аэродромы [за границей], пока выполняете ответственные и важные государственные функции! За это пять лет можно получить – ну пусть попробуют обойти [закон]. Мы сейчас ограничиваем круг лиц самим госслужащим, его супругой, несовершеннолетними детьми. Но теоретически этот круг можно расширить. Я двумя руками за институт конфискации. Некоторые мои коллеги осторожно к этому относятся, зная несовершенство нашей судебной системы. Но конфискация – действенный профилактический метод, создающий сильную мотивацию для людей не нарушать закон. Понятно, что сам по себе законопроект массового энтузиазма не вызовет. Обсуждение, думаю, будет горячим.
– Вы проверяли законопроект на соответствие нормам Конституции?
– Проверять будет и правовое управление Госдумы, и государственно-правовое управление при президенте, и правительство. Я думаю, что разговоры о том, что эти ограничения неконституционны, не имеют под собой оснований. Мы не ограничиваем права обычных граждан. Мы говорим об ограничении прав определенных лиц, занимающих государственные должности. И ограничения мы декларируем как новую мораль. Все граждане равны. Но почему, например, сотрудникам ФСБ нельзя открывать счета за рубежом?
– Наверное, потому, что это имеет отношение к национальной безопасности.
– А если депутат имеет крупные активы за рубежом [и при этом] допущен к государственным тайнам, принимает управленческие решения – это разве не вопрос национальной безопасности?
– Тогда состоятельные и самодостаточные люди не пойдут во власть.
– Если у человека есть государственное мышление, если он государственник – а он по определению должен быть таковым – и если он видит, что это [приход во власть] сопряжено с определенным ущемлением его имущественного, финансового статуса, то он пойдет на это. Дается выбор и время для этого. Со временем, я думаю, мы сформируем класс людей, которые идут во власть, исходя из интересов отечества.
– Не боитесь, что такой закон будет применяться избирательно?
– Любой инструмент можно использовать двояко: хирургическим скальпелем можно оперировать человека, а можно убить. Но если у тебя ничего нет и против тебя нечего накопать, то на тебя и компромата нет – чего тебе беспокоиться.