Йон Фредрик Баксос: «Обычно услуга переноса номера влияет на рынок меньше, чем ждут», - Йон Фредрик Баксос, генеральный директор и президент Telenor

В 2012 г. норвежская Telenor нарастила долю в Vimpelcom Ltd., размывшуюся после объединения этого оператора с активами Нагиба Савириса, с 25 до 43%, чем вызвала сильный гнев Федеральной антимонопольной службы. Пока длились разбирательства, второй акционер Vimpelcom - российская «Альфа-групп» скупила еще более крупный пакет его акций и вплотную приблизилась к контролю над оператором. Telenor по-прежнему считает себя стратегическим инвестором Vimpelcom, но как действовать дальше, пока не решил, признается президент норвежской компании Йон Фредрик Баксос в первом с тех пор интервью «Ведомостям».

- Вы постоянный участник российского консультативного совета по иностранным инвестициям (FIAC) под руководством премьера Дмитрия Медведева. Какие впечатления у вас остались от последнего заседания?

- Самая важная часть работы FIAC - то, что происходит на уровне рабочих групп, заседания которых предшествуют заседанию самого совета. Именно там разрабатываются подходы к тем или иным проблемам, решается, как отвечать на вызовы, и т. д. В последний раз (в конце октября 2013 г.) тоже был затронут ряд практических вопросов, связанных с инвестициями. Это как макроэкономические темы, связанные с валютами, процентными ставками по кредитам, инфляцией, динамикой экономического роста, так и более частные вопросы - ситуация с защитой интеллектуальных прав в фармацевтике, к примеру. Это не какие-то вопросы, специфические именно для России, а более или менее общезначимые вещи, но инвесторам важно понимать, как на эти вопросы отвечают в России.

Важно понимать, что участники заседаний FIAC - компании, зарегистрированные за пределами России, - в совокупности представляют собой большой инвестиционный потенциал. Каждый год они принимают важные инвестиционные решения на многие миллиарды долларов - конечно, не только касающиеся российского рынка - и в целом играют очень заметную роль [в глобальной экономике].

На встречах FIAC не принимается каких-то решений. Зато у их участников формируется общее понимание проблемы, которое способствует выработке решений. Плюс отрабатывается механизм взаимодействия между министерствами, другими государственными и общественными институтами и инвесторами, что повышает прозрачность коммуникаций. Могу сказать из своего опыта, что это довольно уникальный механизм, можно было бы желать, чтобы что-то подобное появилось и в некоторых других странах.

- Два-три года назад Россия считалась островом стабильности - во всяком случае, по сравнению с Европой, переживавшей кризис. А как сейчас?

- Любые инвестиции всегда связаны с рисками. Существуют рыночные риски и институциональные. России, конечно, предстоит многое сделать, чтобы уменьшить опасения [инвесторов] по поводу институциональных рисков.

С другой стороны, те инвесторы, которые, как Telenor, уже работают в России, хотели бы участвовать в ее развитии. Мы по своей сути долгосрочный инвестор и верим в то, что способны «подпитывать» компании, которыми владеем, [своей экспертизой] и благодаря нашему участию они получают конкурентные преимущества. Так что инвесторы, которые уже пришли в Россию, будут продолжать [работать здесь]. Но, конечно, российским политикам нужно работать с рисками, которые присутствуют в стране.

Такие мероприятия, как заседания FIAC, помогают иностранным бизнесменам, инвестирующим в российскую экономику, быть в курсе событий и совершать шаги осознанно. А иностранные инвестиции - это один из элементов, потенциально способных поддерживать экономический рост в стране.

- Такие события, как невыдача Россией Эдварда Сноудена или арест гринписовцев, влияют на представление об инвестиционном климате в России?

- Такие события как бы окрашивают общую картину экономического климата в стране в некий цвет, но вряд ли влияют на решения [принимаемые инвесторами]. Думаю, они делают еще более полезными такие встречи, как заседания FIAC: благодаря таким мероприятиям, можно сказать, раздвигаются границы открытости. Ясно, что в России существуют законы, к которым в любом случае нужно относиться с уважением, и понятно, что пишут эти законы не иностранные инвесторы, а российские власти. Но поскольку Россия присоединилась к ВТО, российская экономика делает шаги для выравнивания [с другими странами] по многим направлениям, что в долгосрочной перспективе хорошо для инвестиционного климата.

- Экономика становится более предсказуемой?

- Да. Правила ВТО как бы задают общие для всех ее членов правила игры в сфере инвестиций, внешней торговли. Каждый, кто оказывается внутри [этой системы], получает возможность и сам оказывать некоторое влияние на дальнейшее развитие ВТО. Но при этом вы становитесь частью более крупной структуры, где учитываются интересы широкого круга участников.

- Telenor уже несколько лет владеет акциями международного холдинга Vimpelcom Ltd., а не российского «Вымпелкома» напрямую. Тем не менее вы продолжаете интересоваться ситуацией в России, приезжаете сюда на важные форумы. Почему этот интерес сохраняется?

- Очень просто. Российский «Вымпелком» пока остается крупнейшим рынком для объединенного Vimpelcom Ltd. И продолжает интенсивно развиваться. Помните, как много «Вымпелком» инвестировал в инфраструктуру в прежние времена? И сейчас уровень инвестиций Vimpelcom Ltd. остается очень высоким, в том числе в России. Все эти инвестиции теперь отражаются в балансе международного холдинга, в котором Telenor владеет пакетом акций. И, естественно, мы хотим понимать, каковы драйверы экономического роста в России, поскольку от этого зависит и наша готовность продолжать инвестировать в российские технологии, в инновационные услуги. Участвуя в процессах [происходящих в России], вы как бы начинаете видеть картинку в цвете, понимаете, что происходит с экономикой в этой стране, такой большой и важной.

- Вы упомянули о российских институциональных рисках. Можете уточнить, что вы имели в виду?

- Это все то, что обсуждается в последние годы. Существует статистика, из которой видно, насколько легко или сложно инвестировать в той или иной стране зарубежной компании. Россия уже много лет оставалась в нижней части списка стран [по качеству инвестиционного климата], но в последние пару лет ситуация улучшалась. Я надеюсь, это признак того, что спустя какое-то время мы повысим доверие к российской экономике. Мы присутствуем здесь уже давно и накопили большой опыт, так что имеем собственное представление о ситуации. А для тех, кто впервые взвешивает целесообразность инвестиций в Россию, такая динамика очень важна.

- В этом году Telenor приобрел мобильный бизнес в Болгарии - впервые после многих лет, когда компания практически не совершала приобретений. Довольны ли вы тем, как там идут дела?

- Да, предыдущая наша сделка состоялась в Сербии в 2006 г. Это лишнее доказательство того, что возможности для приобретений возникают не каждый год. Но когда они возникают, вы должны быть подготовлены. В данном случае у Telenor были хорошие позиции: мы уже вели бизнес в соседних с Болгарией странах. Кроме того, мы были готовы совершить приобретение благодаря тому, что у нас было все в порядке с финансами. Нашей целью было интегрировать болгарского оператора в восточноевропейские операции Telenor Group, визуализировать свое присутствие в Болгарии и использовать на этом рынке наши конкурентные преимущества.

Пока рано говорить о каких-то результатах, но первоначальная реакция на приход Telenor в Болгарии, насколько я вижу, очень позитивная. Всегда лучше, когда владелец актива думает о том, как развивать его в долгосрочной перспективе, а не о том, как бы поскорее его продать. А мы, я думаю, сумели доказать свое желание и способность развивать [болгарский] актив.

Но у нас была также и другая цель - доказать, что расширение присутствия Telenor в Восточной Европе позитивно скажется на бизнесе всей группы. Я уверен, что такое решение [об экспансии в Болгарию] много значит с точки зрения восприятия группы, в том числе и самими ее сотрудниками. Люди становятся более энергичными, возникают новые горизонты, новое отношение к работе - такая очень положительная динамика. Меняется не только масштаб наших операций в этой части Европы, но и в некотором смысле глобальный масштаб всей нашей деятельности.

- Болгария - растущий рынок? Или доходы от мобильной связи там стоят на месте, как и в большинстве восточноевропейских стран?

- Во всех странах Центральной Европы, за исключением Сербии, ситуация в последнее время похожая: доходы от мобильной связи снижаются. Вопрос в том, способно ли развитие мобильного интернет-доступа вдохнуть жизнь в этот рынок. В России этот вопрос тоже встал после выдачи операторам лицензий на мобильную связь четвертого поколения (4G) в прошлом году: какие инвестиции придется вкладывать операторам, выигравшим эти лицензии? Есть пример операторов США: благодаря интенсивным инвестициям им удалось построить в низком частотном диапазоне качественные мобильные сети 4G с хорошей емкостью. В результате телекоммуникационная отрасль США по уровню инноваций и зрелости оставила Европу позади. Это значит, что мы, европейцы, не полностью использовали потенциал, сохраняющийся в отрасли. Но у этой медали есть и оборотная сторона: значит, в будущем еще есть надежда на рост. Европейские чиновники выдают нам лицензии [на 4G], это уже произошло в 28 странах Евросоюза.

Так что выход на рынок Болгарии для нас важен, у нас есть амбиции расширяться на этом рынке, инвестируя как в 3G, так - впоследствии - и в 4G, поскольку возможность всегда быть онлайн становится все более важной.

- В 2009 г. Telenor начал работать в Индии, а осенью 2012 г. - после того как индийский суд аннулировал ранее выданные лицензии и выставил те же самые частоты на аукцион - отказался от права работать в большинстве округов, сосредоточившись на шести. Раньше этот бизнес не сулил вам скорой прибыли, а что сейчас?

- Когда мы начинали работать в Индии, мобильной связью там пользовалось немногим более 30% населения. Сегодня, по статистике, уровень проникновения уже превысил 80%. Тем не менее в Индии по-прежнему есть куда развиваться. Количество округов мы сократили, поскольку не хотели, чтобы наши затраты на развитие в Индии вышли за рамки 155 млрд рупий (около $2,5 млрд. - «Ведомости»). Исходя из этого ограничения и из новых правил выдачи лицензий, мы и участвовали в аукционе в декабре 2012 г.

Сейчас наши услуги потенциально доступны для 650 млн индийцев. Таков масштаб рынка, на котором мы работаем, и он нас вполне устраивает. Мы движемся к тому, чтобы окупить затраты уже к концу этого года. Такой срок был заложен в наших планах с самого момента прихода Telenor в Индию. Это не значит, конечно, что наша отчетность по индийским активам за весь 2013 год уже будет безубыточной, но в месяц мы должны будем зарабатывать не меньше, чем тратим. А положив это в основу и учитывая конкурентную ситуацию в этих шести округах, сможем постепенно получать прибыль.

- Известно, что Telenor реализует программу Internet For All. Но разве в Норвегии еще не все население обеспечено широкополосным доступом в сеть?

- Идея вовсе не в том, чтобы подключить к фиксированному кабелю всех жителей страны. Internet For All - это не программа, а концепция, согласно которой любой человек вне зависимости от используемой им технологии имеет возможность воспользоваться интернет-доступом.

Помните, еще до того, как вы включили диктофон, я спросил у вас: когда вы купили первый мобильный телефон? Можно задать и другой вопрос: когда вы впервые подключились к интернету? С того момента, когда вы стали пользоваться доступом в сеть, вы подключились к огромной экосистеме, которая дает доступ к информации, важной для здоровья, образования, решения финансовых вопросов, выстраивания связей с внешним миром и т. д. - можете продолжить сами. Мы даем человеку возможность стать частью интернет-сообщества, в этом смысле вся наша индустрия - не только Telenor - включена в решение задачи сделать интернет всеобщим достоянием.

Подключиться к интернету можно либо по фиксированной линии связи, либо через смартфон [или иное мобильное устройство]. Но когда можно будет сказать, что интернет на самом деле стал доступен каждому? Сейчас у каждого уже есть возможность приобрести мобильный телефон для разговоров и отправки sms, их цены наконец-то стали приемлемыми. О смартфонах - а значит, и о мобильном доступе в интернет - этого пока не скажешь: они еще сравнительно дорогие. Но это вопрос времени - через какие-нибудь два года и смартфоны подешевеют настолько, что их сможет позволить себе каждый. Вот тогда мы сможем сказать, что сделали интернет доступным для всех.

В Норвегии уже сейчас у каждого жителя есть возможность подключиться к интернету, если он захочет. Ко всем населенным пунктам проложены фиксированные кабели, всюду доступен и мобильный интернет в комбинации 3G/4G. Через некоторое время это будет исключительно 4G, и тогда уже не останется никаких технологических ограничений для того, чтобы всякий имел выход в сеть.

Но если вы поедете в Азию, в развивающиеся страны, - в некоторых из них до сих пор нет инфраструктуры фиксированного доступа. Например, в Мьянме. Поэтому развитие в этой стране мобильной связи - голосовой и sms-услуг - приведет к параллельному появлению там и интернет-доступа, т. е. жители Мьянмы сразу же получат доступ к более зрелой модели цифрового рынка. Мы же как провайдеры можем использовать максимально эффективные решения, снижать цены на абонентские устройства, предлагать более доступные тарифы.

Когда я приобрел свой первый мобильный телефон, большинство людей не могли позволить себе этого, потому что телефон был слишком дорогим (я смог купить его только с помощью компании, в которой работал). Но теперь такая ситуация уже невозможна, телефоны стали гораздо дешевле. Правда, сейчас люди иногда говорят, что сами услуги слишком дорогие. Но что значит дорогие? Кофе в ресторане тоже дорогой, и пиджак в магазине, и билет в кино. Тем не менее все мы ходим в рестораны и магазины, покупаем билеты на поезда, летаем самолетами. И во всех этих случаях мы остаемся на связи.

- Вы недавно стали председателем совета директоров Ассоциации GSM (GSMA). Какие вопросы в ее повестке сейчас особенно актуальны? И, может быть, вы хотели бы привнести в работу ассоциации что-то новое?

- Три года назад Telenor был одним из многих операторов, считавших, что GSMA необходимо сосредоточиться на чем-то другом, сменить фокус, и даже пытался сформулировать, что больше всего волнует сегодня ее членов. Но с приходом на должность гендиректора GSMA Анн Буверо, прежде работавшей в Orange, в ассоциацию, можно сказать, вернулась жизнь. Новое руководство GSMA включило в повестку дня темы, связанные со стандартами взаимодействия между операторами, с совместными индустриальными решениями.

Несколько лет назад рынок мобильной связи рос феноменальными темпами, и вся отрасль как зачарованная следила за этой динамикой, связанной с подключением новых абонентов. Не все предвидели последствия перехода на IP-протокол как основной для дальнейшего развития отрасли и те вызовы, которые встали перед операторами в связи с этим. Поэтому OTT-сервисы (Over-The-Top - сервисы, работающие в интернет-среде. - «Ведомости») первыми продемонстрировали, что двигаться нужно в эту сторону.

Оказалось, что возможности интернета дают клиенту новое качество услуги. Но это качество работает только при условии, что у вас есть устойчивое соединение с сетью. Очень удобно, когда в вашем мобильном телефоне всегда есть доступ к электронной почте: вы входите в здание, затем в лифт, и соединение не прерывается.

Разумеется, это стоит денег - создать такое покрытие, которые все мы, как пользователи мобильной связи, хотели бы видеть. Поэтому очень важно, чтобы операторы и сервис-провайдеры хорошо понимали, как важно правильное взаимодействие между интернет-сервисом и владельцем телекоммуникационной инфраструктуры. И в этом состоит роль GSMA.

- И все-таки телекоммуникационные компании обычно жалуются на интернет-игроков - те, по их словам, низко ценят возможность пользоваться их сетями. Как можно было бы улучшить отношения между операторами и сервис-провайдерами, на ваш взгляд?

- О каких бы отношениях между провайдером и клиентом мы ни говорили, во главе угла должна стоять их польза для клиента. Телекомоператоры дают своим пользователям важную возможность находиться на связи. Эта возможность вкупе со скоростью [обмена данными], качеством, безопасностью очень важные аспекты коммуникации. Но когда основной технологией становится LTE, сфокусированная именно на передаче данных, то вся бизнес-модель телекоммуникационной компании может измениться. Встает вопрос: в чем теперь будет заключаться преимущество телекомоператора с точки зрения клиента? Если мы с вами будем разговаривать через три года, то какими причинами вы будете обосновывать то, что являетесь абонентом «Вымпелкома» или, к примеру, Telenor? Все это важные вопросы, ведь экосистема меняется и телекомкомпаниям нужно как бы заново доказывать свою значимость.

У нас огромный набор активов в разных странах: мы внедрили технологии, построили сети, IT-системы, развернули сети продаж, биллинговые системы. Мы обеспечили себе позиции на рынке, но теперь нам нужно развивать их дальше. В чем вы, как пользователь, заинтересованы? Каковы ваши главные аргументы в пользу того, чтобы остаться со своим оператором? Эти вопросы нужно поднимать вверх в повестках дня всех операторов - и тем более в повестке GSMA, потому что именно эта ассоциация разрабатывает и утверждает отраслевые стандарты.

Возьмите, например, концепцию «интернета вещей». Мы уже давно привыкли к тому, что многие окружающие нас вещи работают с помощью электричества, хотя 50 лет назад это было совсем не так. А через 10 лет мы будем так же привычно относиться к тому, что все предметы будут соединены друг с другом через интернет-среду. Всюду будут встроены сенсоры, фиксирующие статус устройства (работает оно или нет), измеряющие температуру, утечку воды, например, и т. д. И чтобы все это стандартизировать, привести к единому протоколу передачи данных, необходимо участие GSMA.

С месяц назад я ехал на новом автомобиле Tesla с большим компьютерным экраном по Норвегии и увидел на Google Maps, что через несколько километров начинается пробка. Мы решили проверить, насколько эта информация точная, - оказалось, все так и есть, с точностью до метра. Это показывает, насколько верно IT-система способна предсказывать события: такая точность невероятна, она даже немного пугает.

Далее - вопрос идентификации личности абонента. Возможность верифицировать пользователя дает огромный стимул для развития всей экосистемы. Вы как абонент доверяете нам как оператору обслуживать вас, предоставлять вам эфирное время. Вы платите нам за эфирное время, а мы вам его предоставляем - уже в этом есть большой фактор доверия.

А когда речь идет о соединениях peer-to-peer [по интернет-протоколу для общения в мессенджерах, чатах и т. п.], этот фактор доверия и личной безопасности становится еще более важным. Завтра вы можете отключиться от любого оператора, но вряд ли вы завтра откажетесь от Facebook. Вряд ли вы удалите завтра свой профиль из Google. Откровенно говоря, вы даже не знаете, как удалить этот профиль. Так что вопросы, связанные с доступом к вашим личным данным, в будущем будут становиться все более важными.

- Значит ли это, что OTT-сервисы будут все больше нуждаться в телекомоператорах еще и потому, что те являются для них каналом доступа к информации о пользователях?

- Конечно. Операторы и участники окружающей их экосистемы нуждаются друг в друге точно так же, как разные части тела нужны друг другу. Вы хорошо чувствуете себя только при условии, что все части вашего организма целы и невредимы. То же самое с экосистемой: одна ее часть (например, отвечающая за качество соединения) может чувствовать себя уверенно только при условии, что и у других все в порядке.

- Не изменилась ли стратегия Telenor как акционера Vimpelcom Ltd. после того, как в прошлом году «Альфа-групп» увеличила долю в компании до 47,85% и фактически получила контроль?

- Действительно, статус-кво оказался под вопросом с тех пор, как у Altimo (управляет телекомактивами «Альфа-групп». - «Ведомости») появился решающий голос в управлении группой [Vimpelcom Ltd.]. Конечно же, это повышает ее меру ответственности при решении вопросов о том, как развивать Vimpelcom Ltd. С другой стороны, Vimpelcom Ltd. еще пару лет назад разработал стратегию операционного развития, которую мы целиком поддержали и с которой мы абсолютно готовы работать. Кроме того, мы хотим, чтобы Vimpelcom Ltd. продолжал движение вперед. В настоящий момент его стратегия исполняется очень хорошо, но предстоит еще многое сделать, в том числе и отдельным бизнес-единицам группы. Есть операционные вопросы, которые мы, как второй крупнейший совладелец Vimpelcom Ltd., можем ставить и перед мажоритарием, и перед менеджментом группы. И будем ставить их на заседаниях совета директоров.

- Вообще, эта ситуация кажется не вполне сбалансированной, учитывая, что Telenor - индустриальный инвестор, а Altimo всегда называла себя инвестором финансовым, не стремящимся к контролю. Насколько вас устраивает нынешний расклад сил? Есть точка зрения, что теперь Telenor может вовсе уйти из Vimpelcom.

- Есть факт - конвертировав привилегированные акции Vimpelcom в обыкновенные [в 2012 г.], Altimo укрепила влияние в группе и получила большинство голосов в совете директоров. У нас тоже есть пакет привилегированных акций, и с октября 2013 г. мы вправе так же конвертировать их - это можно сделать в течение 2,5 года (потом эти акции сгорают. - «Ведомости»). Таким образом, у нас есть время, чтобы подумать, могут ли эти привилегированные акции сыграть и как именно. Что есть, то есть. В долгосрочной перспективе мы заинтересованы в том, чтобы Vimpelcom Ltd. успешно развивался на тех рынках, где он присутствует, и мы уверены, что Vimpelcom будет стараться участвовать в развитии индустрии - и с технологической точки зрения, и рыночными методами. Мы не собираемся пересматривать свое отношение [к Vimpelcom Ltd.] под давлением обстоятельств.

- Прав ли я буду, если предположу, что Telenor в любом случае рано или поздно конвертирует привилегированные акции Vimpelcom Ltd. в обыкновенные, вопрос только в том, чтобы дождаться подходящей рыночной конъюнктуры?

- Окончательной точки зрения на этот счет у меня сегодня нет, а спекулировать я не хочу. У нас есть эти акции и есть 2,5 года, чтобы решить, как действовать.

- Но этот вопрос, как мне кажется, тесно связан с предыдущим. Если вы решите не конвертировать акции, то скорее всего это будет значить, что Telenor уже не слишком заинтересован оставаться инвестором Vimpelcom Ltd.

- Согласен с вами. Но, к счастью, у меня пока нет необходимости давать ответ на этот вопрос. У нас еще 2,5 года.

- Недавно в российском «Вымпелкоме» в очередной раз поменялся гендиректор: эту должность занял Михаил Слободин, протекцию которому явно составил совладелец «Альфа-групп» Михаил Фридман. Telenor был согласен с таким выбором? И чего вы ждете от нового гендиректора «Вымпелкома»?

- Эта тема не из тех операционных вопросов, которые мы, как акционер Vimpelcom, в деталях обсуждаем с нашим партнером. В любом случае этот вопрос рассматривался на совете директоров Vimpelcom Ltd. О каком бы [географическом] рынке ни шла речь, гендиректор работающей на нем операционной компании должен фокусироваться на самом этом рынке, на действиях конкурентов, на том, какие позиции занимает компания в сравнении с ними. Это так в случае с руководителями региональных подразделений Telenor, и то же самое в случае с руководителями бизнес-единиц Vimpelcom Ltd.

- Какими вам лично видятся основные задачи, стоящие перед руководством российского «Вымпелкома»? Что бы вы сделали в первую очередь, будь вы на месте Слободина?

- Я думаю, что российский рынок переживает ту же самую «смену эпох», что и многие другие европейские рынки: он перестает фокусироваться на голосовой связи и sms и становится все более data-центричным. А раз так, то оператор должен быть открытым к изменениям - как технологическим, так и с точки зрения самих услуг. В этой ситуации очень ценным становится понимание динамики этих процессов. И нужно, чтобы у «Вымпелкома» было это понимание, если он хочет сохранить рыночные позиции, побороться за них с конкурентами в ближайшие годы.

- В России вступила в силу норма закона, обязывающая операторов отпускать абонентов друг к другу вместе с мобильным номером (MNP). У Telenor есть опыт работы на многих рынках, где MNP уже действует. Как вы думаете, каков будет результат от запуска этой услуги в России?

- Услуга переносимости номера повышает уровень взаимного личного доверия между оператором и абонентом. Пользователю становится проще переключиться из одной сети в другую. Но обычно влияние этой меры на рынок оказывается меньшим, чем ожидалось. Исходя из опыта работы Telenor на других рынках, я могу сказать: да, динамика [развития рынка] выходит на новый уровень, но мы ни разу не видели, чтобы MNP изменило соотношение сил на рынке как таковое.

- То есть оператор № 1 не становился третьим?

- Ни разу, так же как и № 4 не оказывался первым. Вы нигде такого не увидите, думаю, что и в России тоже. Россия - большая страна с тремя операторами национального масштаба, у них сильные позиции, высокий уровень проникновения. За все время существования мобильной связи ни один из этих операторов не получал преференций, их позиции формировались только в результате конкурентной борьбы. Россия обеспечила покрытие по всей территории, где живут люди, и качество связи довольно хорошее - я думаю, это важное достижение. Поэтому какие-то перемещения абонентов между операторами, конечно, будут, но краткосрочные, и они вряд ли серьезно повлияют на баланс сил.

Я помню, когда мы внедряли MNP в Норвегии - это было, мне кажется, в 1997-1998 гг., еще в прошлом веке (смеется), - расстановка сил между операторами в регионах страны не перевернулась с ног на голову.