Михаил Ходорковский
Слова Михаила Ходорковского, что он принесет обществу и семье гораздо больше пользы на свободе, чем в заключении, на поверку оказались удивительно верны. Так получилось, что в 11.23 МСК «Интерфакс» ошибочно передал, будто суд удовлетворил его ходатайство об условно-досрочном освобождении. Акции российских компаний моментально устремились вверх: буквально за пару минут индекс ММВБ, угнетенный принуждением к миру Грузии, подскочил более чем на процент. В 11.28 агентство исправило ошибку, и индекс столь же стремительно откатился на исходные позиции.
Думаю, что точно так же, как и в экономической области, условно-досрочное освобождение Ходорковского помогло бы России и лично Дмитрию Медведеву в плоскости политической – причем не только в международной, где это приняли бы за асимметричное извинение за южноосетинскую кампанию, но и во внутренней: граждане, несмотря на зафиксированное социологами негативное отношение к читинскому узнику, нашли бы, например, в высочайшем милосердии очередной признак силы власти. Тем более что милосердие никак не переменило бы ситуации: в сизо-то Ходорковский бы остался, он подследственный по другому делу.
Но независимый российский суд не учитывает сиюминутной, как мы знаем, политико-экономической выгоды, он беспристрастно выносит решения, основанные на духе и букве российского закона, а ведь, глядите-ка, Ходорковский и отказался учиться на швею-моториста, чтобы больше компенсировать ущерба, нанесенного родине (что там жалкий процент на ММВБ!), и не имел поощрений, и не признал себя виновным...
Наверное, Михаила Ходорковского как мыслителя могла бы даже и забавлять та необыкновенная, мировая значительность, которую получил он, как бы простой российский заключенный: всякое событие его биографии принимает символический оттенок. Но вряд ли она нравится ему как обычному человеку, получившему и от нового варианта накрепко засадившей его власти очередное недвусмысленное сообщение, что пощады ему не будет. Хотя вряд ли, думаю, Ходорковский всерьез на милосердие рассчитывал.