Алексей Левинсон: Белые цветы на митинге
В стародавние времена «рынок на Болоте» был рынком не городским, а всероссийским. И субботний митинг на Болотной тоже оказался не специфически московским. Гламурной, богатой, раздражающей остальную страну Москвы там не было в помине. Среднего класса не было, были люди, живущие средне. Мало было и среднего возраста. Лица публики – в основном молодые. Это значит, что пришло не большинство, привыкшее терпеть любые манипуляции со своими голосами, привыкшее поддерживать путинский строй несмотря ни на что. Пришло то растущее в последние годы во всей стране молодое меньшинство, у которого чувство гражданского достоинства сильнее инстинктов лояльности и страха. Это моральное меньшинство обнаружило себя вопреки всепоглощающей, казалось бы, коррупции и всепрожигающему, казалось бы, цинизму. Те, кто заведует государством, полагали, что надо исправно платить пенсии, не допускать безработицы, задержек зарплат госслужащим, по телевизору гнать «мыло» и чаще показывать первых лиц – тогда народ стерпит все остальное. Молодые люди, живущие вне пенсии и государственной зарплаты и вне телевизора, в эту концепцию, как видим, не попадали. Но считалось, что и не надо: им ведь нет дела до выборов. Нынче выяснилось, что есть дело. Микроопрос среди стоявших в оцеплении военных показал, что они вполне отдавали себе отчет в том, кого (или от кого) им приказали охранять. На вопрос «Как вы бы назвали людей, которые пришли на митинг?» ими давались ответы: «люди», «несогласные», «патриоты», «граждане», «граждане России».
Комментируя разнообразие флагов на митинге, от либертарианцев до националистов, один из участников сказал в интервью: власти искали национальную идею – вот они ее и создали, объединив всех в негодовании по поводу отнятых выборов. В путинскую эпоху выборы из инструмента влияния народа на политику президента и парламента были превращены в ритуал, демонстрирующий лояльность публики своему лидеру. Реакцией на это извращение функции выборов и стало широко распространившееся желание использовать графу «против всех», потом стремление ее вернуть или чем-то заменить.
Молодые люди, о которых мы ведем речь, не стали тратить силы на неплодотворные дебаты оппозиции о том, как бы так проголосовать, чтобы не проголосовать. Они поняли, что для извращенных выборов такая позиция не помеха, – и они ею не соблазнились.
Они потребовали восстановить допутинскую ситуацию. «Верните нам честные выборы!» Ни больше ни меньше. Власть уже ответила отказом. Власть пошла на то, чтобы разрешить народу высказать свои претензии, но не готова пойти на то, чтобы их удовлетворять. Ситуация становится патовой и рискованной. Здесь уместно вспомнить, что желание властей продавить отвергнутые народом результаты выборов было началом для столь пугающих наше руководство цветных революций. До революции далеко, но появление белых цветов в руках у молодых демонстрантов символично.