Борис Немшич: Россия обгоняет Западную Европу

Финансовые показатели «Вымпелкома» за IV квартал 2009 г., объявленные на днях, свидетельствуют: в конце прошлого года кризис еще не закончился. Но главный исполнительный директор компании Борис Немшич все равно рад – ведь абоненты «Билайна» (бренд «Вымпелкома») уже третий квартал подряд пользуются услугами все активнее. О том, что удалось сделать за первый год работы в «Вымпелкоме», и о преимуществах статуса первого интегрированного оператора России Немшич рассказал в интервью «Ведомостям».

– «Мегафон» выпустил финансовый отчет раньше, чем вы. Его руководство тоже утверждает, что достигло поставленных целей – добиться лидерства по чистым подключениям абонентов. Судя по статистике, «Мегафон» и впрямь лидер по чистым подключениям, вдобавок он вот-вот догонит «Вымпелком» по общему количеству абонентов в России. Вас это не тревожит?

– Как вы оцениваете итоги работы «Вымпелкома» в 2009 г. (см. врез)?

– Мы стремимся смотреть не в прошлое, а в будущее, в наступивший 2010 год. Когда я пришел в «Вымпелком» чуть меньше года назад, то застал самый пик кризиса. Мы сфокусировались на прибыльности, поддержании денежного потока и сбалансированном росте. В тот момент вся компания была занята интеграцией мобильного бизнеса с фиксированным (в связи с приобретением Golden Telecom и «Корбины телеком». – «Ведомости»). Думаю, с этой задачей мы успешно справились и стали первым интегрированным оператором связи в России. Сейчас мы, по сути, единая компания, которая способна удовлетворить любые запросы пользователя. Внутри себя мы отказались от разделения бизнеса по технологическому принципу – фиксированная и мобильная связь, мы делим его на сегменты по видам клиентов – массовые пользователи и корпорации. И теперь, общаясь с клиентом, мы предлагаем ему весь спектр услуг.

– Какой сегмент бизнеса пострадал от кризиса сильнее – мобильная телефония, фиксированная или, может быть, широкополосный доступ в интернет (ШПД)?

– Я бы не использовал слово «пострадал». Конечно, очень сильный удар пришелся на сегмент бизнес-абонентов, особенно в первой половине 2009 г. Некоторые клиенты, особенно из малого и среднего бизнеса, вовсе ушли с рынка, многие другие очень жестко ограничили расходы, в том числе на связь. Мы пытались помочь клиентам снизить эти затраты, контролировать их, предоставили ряд скидок. Но в целом наши доходы от корпоративных клиентов в 2009 г. все же выросли. Что касается рынка массовых пользователей, здесь влияние кризиса было смешанным. С одной стороны, в России уже очень высокий уровень проникновения мобильной связи – 143%, а в Москве и Санкт-Петербурге так и вовсе 190%. Это свидетельство естественного насыщения рынка, так что рассчитывать на органический рост доходов от вновь подключающихся абонентов больше не приходится. Некоторые операторы пытаются продолжать гонку подключений, но мы не считаем нужным в этом участвовать – это значило бы размывать качество абонентской базы. В I квартале 2009 г. мы столкнулись с серьезным снижением разговорной активности абонентов, но затем количество минут, выговариваемых абонентом ежемесячно, вновь стало устойчиво расти. Конечно, темп этого роста уже не такой, как в 2006–2008 гг., но важно, что рост возобновился.

– Сейчас кризис закончился?

– Смотря что называть кризисом. Конечно, индустрия не вернулась к уровню 2008 г., и, если честно, не стоит рассчитывать на возвращение в ближайшем будущем. Но ситуация стала стабильной – в частности, опять же с точки зрения объемов потребления услуг абонентами. И сейчас мы фокусируемся уже не на том, чтобы бороться с кризисом, а на устойчивом развитии, особенно в том, что касается новых услуг.

Восстанавливаются и другие отрасли, что тоже положительно влияет на нас, так как оживают корпоративные клиенты.

– Вы работаете в «Вымпелкоме» уже почти год – с апреля 2009 г. Что из запланированного удалось сделать, а что пока нет?

– Основной целью было успешно пройти через неопределенность рынка, созданную кризисом. То есть резервировать наличность, вовремя обслуживать долги (с чем мы блестяще справились) и превратить «Вымпелком» из мобильного оператора в интегрированную компанию. Процесс интеграции, как известно из истории, никогда не бывает завершен окончательно, тем более что трансформации должна подвергнуться не только штаб-квартира, но буквально каждое подразделение, каждый филиал. Тем не менее мы закончили львиную часть работы, связанной с объединением. Причем закончили успешно: из результатов 2009 г. видно, что наиболее быстрый рост демонстрируют как раз новые сегменты бизнеса, влившиеся в «Вымпелком» недавно, например FTTB (Fiber to the Building, вариант широкополосного интернет-доступа, предусматривающий доведение оптоволоконного кабеля до здания. – «Ведомости»). Показательно и то, что в условиях интеграции нескольких видов бизнеса нам удалось повысить операционную эффективность.

– Вы именно эти цели ставили год назад?

– Да, именно это мы обещали акционерам.

– Значит, топ-менеджеров «Вымпелкома» ждут хорошие бонусы за прошлый год?

– Ну, это должны решить акционеры. (Смеется.) Наша работа оценивается по ряду KPI (ключевых показателей эффективности. – «Ведомости»), которые выполнены.

– Совсем нет. Наши KPI связаны с финансовыми показателями «Вымпелкома», а не с количеством абонентов. Когда уровень проникновения мобильной связи составляет 143% и рынок насыщен, то не так важно, сколько у тебя появляется новых абонентов. А по качеству существующей абонентской базы мы считаем себя лидерами. Например, если оценить динамику среднего счета на абонента [ARPU], то у «Мегафона» этот показатель уменьшился за прошлый год на 13%, а у нас в России – всего на 7%. Наша годовая выручка от услуг мобильной связи в России прибавила 7%, а у «Мегафона» – только 2,4%. Я с большим уважением отношусь к стратегии «Мегафона», наша же стратегия четко ориентирована на качество привлеченных абонентов и на финансовые показатели, которые обеспечиваются благодаря этим абонентам. У всех операторов разная методика учета абонентов – кто-то отсеивает пользователей через три месяца молчания, кто-то через шесть. Но активный абонент – тот, кто активен всегда. И наша статистика подтверждает, что у нас количество таких пользователей не снижается. Продолжительность разговоров в пересчете на одного абонента у «Вымпелкома» растет и частично нивелирует снижение средней цены минуты (которое происходит вследствие конкуренции), в результате наш ARPU снижается медленнее.

– Приобретая Golden Telecom, «Вымпелком» обещал, что к 2010 г. подключит к оптоволоконным сетям 15,6 млн российских домохозяйств. Но с началом кризиса инвестиции в стройку ШПД были приостановлены. Каковы в итоге ваши успехи на данный момент?

– Комментировать цифру в 15,6 млн домохозяйств я не стану, она не фигурирует в моих ключевых показателях эффективности. (Смеется.) Но начиная с середины 2009 г. мы очень активно развивали бизнес FTTB. При этом исходили из того, что главное – дотянуться не до здания как такового, а до потребителя. Активнее всего мы инвестировали в то, чтобы подключить к ШПД конкретные квартиры, расположенные в домах, до которых мы дотянули кабель. В результате доля квартир, расположенных в таких домах и реально пользующихся интернетом от «Вымпелкома», резко выросла. В апреле 2009 г. она чуть превышала 8%, а сейчас уже 12,4%. Параллельно мы все-таки строим сети в новых городах. Сейчас мы присутствуем примерно в 70 городах, где обслуживаем около 7,9 млн домохозяйств (на конец 2009 г.). К концу этого года их прибавится еще несколько миллионов. Но опять же должен быть баланс между количеством подключенных домов и квартир в этих домах. Наши доходы от ШПД (и проводного, и мобильного) в массовом сегменте выросли в 2009 г. на 150%. Это настоящий успех, и в целом мы считаем ШПД одним из рынков с наибольшим потенциалом развития.

– На какой вид ШПД спрос выше – проводной или беспроводной?

– Я бы не делал между ними различия. Мы ориентируемся не на технологии, а на клиента. Например, вам, как журналисту, нужен широкий канал интернет-доступа повсюду – и в офисе, и, скажем, во время поездки. В Москве у «Вымпелкома» есть уникальное предложение – 13 000 хот-спотов (зон действия беспроводного интернет-доступа. – «Ведомости») WiFi, пользоваться которыми можно почти бесплатно. В Москве наконец заработала сеть 3G, пусть и поздно. Что касается наших сетей FTTB, то по качеству и скорости доступа они уже вполне сопоставимы с аналогичными сетями в развитых странах Западной Европы, США, Корее и Японии. Вообще-то мы даже опережаем Западную Европу, где в силу регуляторных причин волокно прокладывается медленно, а качество не всегда высокое. Так что это наша success story.

– В мире уже начали запускаться сети мобильной связи, построенные по новой технологии LTE, обеспечивающей скорость интернет-доступа, вполне сопоставимую с проводным интернетом. Не стоит ли подумать об использовании LTE в тех регионах, куда «Вымпелком» еще не дотянул оптоволокно?

– Частотный спектр всегда ограничен. Для нас одна из основных задач – разгрузить сети, оптимизировав объемы трафика. Нужно очень постараться, чтобы сегодня выбрать такую архитектуру сети, которая завтра поможет снять с каналов избыточную нагрузку. А разгрузить сеть может только тот, у кого есть хорошая инфраструктура фиксированной связи. Представьте, если у каждого нашего пользователя оптоволоконной сети дома установлен еще и WiFi-модем (позволяющий отключить компьютер от провода и работать в интернете в любой точке квартиры. – «Ведомости»). Он приходит домой с LTE-устройством, оно моментально подсоединяется [через этот модем] к оптоволоконной сети – в итоге трафик, который мог пойти через канал мобильной связи, попадает в оптоволоконный кабель. Благодаря этому можно регулировать качество всех сетей. Это опять же уникальная возможность, которая пока есть в России только у «Вымпелкома».

Кроме того, важно, в каком диапазоне регулятор разрешит операторам строить сети LTE. С точки зрения «Вымпелкома», наиболее высоких скоростей можно добиться при использовании частот 700–800 МГц. Как раз сейчас ведутся обсуждения, и есть надежда, что мы не повторим печального опыта с сетями 3G и запустим LTE не слишком поздно. Если эти сети заработают в перспективе одного-двух лет, это станет громадным подспорьем для развития страны и общества в целом. Есть расчеты, показывающие, что увеличение уровня проникновения интернет-доступа на 10% ведет к увеличению ВВП до 1,4%.

– Эта закономерность работает в относительно небольших странах, например в европейских. Уверены ли вы, что она применима и для России?

– Конечно, Россия – страна большая, у нее есть специфика. Но телекоммуникационный бизнес глобальный, в этом его преимущество, И практически во всех странах интернетизация положительно влияла на развитие общества. Думаю, так будет и в России, особенно учитывая, что для российского общества развитие интернета – один из приоритетов.

– Минобороны и Минкомсвязи оценили стоимость высвобождения частот для LTE в 56 млрд руб. Вы согласны с такой оценкой? И готовы ли поучаствовать в финансировании этих работ?

– Пока трудно судить об адекватности этой оценки. Идут, я бы сказал, финансовые переговоры. (Улыбается.) Но в целом решение задачи с частотами не должно быть делом одних только операторов. Это задача для общества в целом, которое выиграет благодаря внедрению LTE. Часть затрат, конечно, нужно разделить между государством и участниками рынка. Но, мне кажется, ситуация с этими частотами – в частности, с диапазоном 700–800 МГц – в России значительно лучше, чем во многих других странах. В этом диапазоне не так много занятых частот, а услуги, которые уже оказываются с использованием этой части спектра, реально переместить в другой диапазон.

– Есть еще и другой диапазон – 2,3–2,4 ГГц, частоты в котором недавно получил «Связьинвест». Он тоже собирается использовать их для строительства сетей LTE. Вас это не расстраивает? Ведь максимум, что обещано «большой тройке», – это тестирование LTE в опытных зонах, которые еще даже не обозначены. А «Связьинвест» уже через полтора года может запустить работающие сети.

– Построить мобильную сеть с нуля, используя частоты 2,3–2,4 ГГц, – задача крайне непростая. Особенно если у вас нет ни уже построенных вышек для размещения базовых станций, ни опыта оказания услуг мобильной связи. Честно говоря, никому в мире еще не удавалось успешно решить такую задачу.

– Но ведь никто еще и не запускал сетей LTE, кроме TeliaSonera в Швеции и Норвегии.

– Я говорю не о технологии, а о ситуации в целом. Например, Hutchison построила с нуля несколько сетей 3G – но этот проект никак не назовешь успешным. Ее затраты на создание инфраструктуры были далеки от оптимальных, структура клиентской базы также не идеальная и т. д. Даже на наиболее успешных рынках – например, в Италии – Hutchison до сих пор убыточна. И это после шести-семи лет работы. Работающая модель – это когда уже существующий оператор, успевший построить инфраструктуру много лет назад, совершает плавный эволюционный переход на новую технологию, обновляя лишь часть оборудования и ПО. Это доказано опытом многочисленных операторов, переходивших сначала от 2G (сети GSM. – «Ведомости») к 3G, потом – от 3G к 3,5G (технология HSPA).

– Кое-где у «Связьинвеста» все-таки есть GSM-сети. К тому же он собирается делать приобретения – СМАРТС, может быть, «Мегафон»...

– Пока во всех этих планах слишком много «если».

– По-прежнему ли вы довольны инвестицией «Вымпелкома» в «Евросеть» (у оператора 49,9% ее акций, еще 50,1% – у Александра Мамута. – «Ведомости»)? И актуальна ли задача привлечения в компанию третьего стратегического инвестора? Ведь вряд ли таким инвестором является Ксения Собчак, которая недавно приобрела менее 0,1% акций «Евросети»?

– Мы довольны тем, как идут дела у «Евросети». Ее менеджмент отлично справляется с работой – это видно, если сравнить результаты за 2009 г. с предыдущим годом. Бизнес стал стабильным. «Евросеть» серьезно перепозиционировалась – избавилась от неработавших элементов, сконцентрировалась на работающих, серьезно повысила операционную эффективность.

Для нас это стратегическая инвестиция, которую мы, безусловно, хотим развивать дальше. Как именно – зависит от большого количества параметров, которые я не хотел бы сейчас обсуждать.

– Если «Евросеть» для вас стратегический актив, не думаете ли вы увеличить долю до контрольной?

– Это зависит от многих факторов, от того, как развивается рынок. Некоторые активы могут быть стратегическими, даже если у вас более 25%.

– Когда-то «Евросеть» собиралась проводить IPO. Сейчас вы допускаете такую возможность?

– Времена меняются, IPO тогда и сейчас – это две большие разницы. У «Евросети» есть два сильных акционера, и я не думаю, что IPO дало бы компании какие-либо стратегические преимущества.

– В прошлом году «Вымпелком» вышел в Камбоджу, Вьетнам и Лаос. Как там идут дела?

– Сделка с покупкой лаосского актива юридически еще не до конца закрыта, поэтому от комментариев пока воздержусь. В Камбодже у нас уже стабильный операционный бизнес и значительная рыночная доля – 5–6%, что эквивалентно 370 000 активных абонентов. Очень неплохой результат за семь месяцев. Наша сеть в Камбодже уже охватывает 70% населения.

Вьетнам, конечно, гораздо больше, там мы пока охватываем примерно 40% населения. Во Вьетнаме у нас, по данным на конец года 1,1 млн «одномесячных» абонентов (т. е. это довольно консервативная оценка), но пока наш бизнес там еще на стартовых позициях.

– Планы расширения региональной экспансии еще сохраняются?

– Да, но приобретения и экспансия теперь становятся прерогативой Vimpelcom Ltd., которая объединит «Вымпелком» и «Киевстар». Возможности для консолидации рынка остаются, но консолидация не должна быть самоцелью, у нее должен быть смысл. Нужно, чтобы акционеры получали хороший возврат на вложенные инвестиции. Между прочим, объединение операций с «Киевстаром» на Украине – это уже громадный шаг вперед.

– Vimpelcom Ltd. сделала оферту акционерам «Вымпелкома», предложив обмен акций российской компании на свои. Сделка состоится при условии, что офертой воспользуются минимум 80,8% миноритариев. У вас уже есть отклик от акционеров?

– Пока очень рано это обсуждать, к тому же это вовсе не моя компетенция. Но наш совет директоров сразу же ясно рекомендовал всем акционерам принять условия оферты, и менеджмент «Вымпелкома» тоже полностью поддерживает сделку. В ближайшие дни мы отправимся на двухнедельное роуд-шоу, где постараемся так же предельно ясно разъяснить акционерам, как из Европы, так и из США, плюсы сделки.

– Каковы же они?

– Во-первых, объединившись с «Киевстаром», мы превращаемся в крупнейшего оператора развивающихся рынков Евразии. Во-вторых, финансовое положение объединенной компании будет гораздо более крепким, чем одного «Вымпелкома», уровень долга сократится, а наличности будет генерироваться больше. И последнее по счету, но не по важности – сделка кладет конец спорам наших акционеров.

– Гендиректор Vimpelcom Ltd. Александр Изосимов недавно сказал, что главной целью объединенной компании будет обеспечивать акционерам высокий уровень возврата на вложенный капитал. Не значит ли это, что «Вымпелкому» придется сократить инвестпрограмму?

– Вовсе нет. Хотя дивидендная политика Vimpelcom Ltd. предполагает, что она будет получать в виде дивидендов 50% от чистого денежного потока «Вымпелкома» и «Киевстара», это не создаст нам проблем. 50% на дивиденды и 50% на развитие – очень справедливая пропорция. А объем наличности, который генерирует «Вымпелком», так велик, что это точно не окажет отрицательного влияния на наши капвложения. Например, в этом году «Вымпелком» направит на инвестиции 15–20% от выручки. Этот показатель почти вдвое выше прошлогоднего.

Немшич о доходах «Вымпелкома»

«2009 год был довольно напряженным – для всех отраслей и экономик мира, в том числе и для телекоммуникаций. Но для нас это был отличный год. В России наши доходы выросли в рублях по сравнению с 2008 г. на 9,9%. Но это еще не главное наше достижение. Главное – операционная эффективность, которую отражают показатели OIBDA и маржа OIBDA. В России мы увеличили показатель OIBDA в прошлом году на 11,3% – даже больше, чем выручку, а рентабельность по OIBDA по группе компаний выросла до 49,1% [с 48% годом ранее]. В том числе в России рентабельность составила 49,3% [против 48,8% годом ранее]. Мы были нацелены на сбалансированный рост и поэтому преуспели».

Недостатки столицы

Пробки на дорогах и очереди в аэропортах – вот два российских явления, к которым Немшич, по собственному признанию, так и не привык за год работы в «Вымпелкоме». Правда, к пробкам, по словам Немшича, он кое-как приспособился: «У меня лучший водитель в мире».