Алексей Зимин: Яблочный центроспас

В начале осени по педофилии, подростковой наркомании и сразу всем формам кощунства силами света был нанесен решительный удар. Практически все, что происходит в медиапространстве, от «Золотого петушка» до журнала «Афиша-Еда», получило гриф «16+» и выше. Детство и ранняя юность законодательно превращены в культурное гетто, параллельно под раздачу попали вполне взрослые вещи, например, сидр.

Вкратце сюжет таков. Несколько лет энтузиасты потратили на то, чтобы ввести в барные карты Москвы и прочих больших городов слабоалкогольный яблочный напиток под названием «сидр». Оснований для этой настырности было несколько. Во-первых, это что-то новое и интересное. Во-вторых, он очень гастрономичен – сочетание сладости, кислотности, плотности в нем такое, что он подходит для любой еды. Более того, тип вкуса в сидре очень русский – кисло-сладкий, не зря в нашей стране исторически популярнее полусухие и сладкие вина. И в-четвертых, публика, которая должна была стать аудиторией этого напитка, достаточно часто бывает, например, в Лондоне и знает, что в тамошних пабах это – важный пункт.

И вот на пустом месте был создан небольшой, но четко, как говорят в маркетинговых агентствах, таргетированный рынок, и стоило этому рынку сформироваться, как он был тут же разрушен распоряжением, согласно которому сидр перевели из разряда пива в класс вина, в результате чего он исчез из барных карт.

Дело в том, что поставкой британского сидра занимались пивные компании, и они не обладают необходимой лицензией на ввоз вина. Соответственно, из создавшейся ситуации могло быть два выхода: пивные компании получают необходимые лицензии или винные компании перехватывают у них кеги с сидром. И тот и другой путь требует времени. У пивных компаний заключены долгосрочные контракты, поэтому просто так у них право продавать сидр не заберешь. Получать же винную лицензию ради одного сидра, который составляет не самый большой процент оборота, не всем нужно. Винные компании, в свою очередь, не хотят тратить время на то, что не обеспечит им моментальную и высокую маржу.

Поэтому сидр исчез из кафе и ресторанов, словно и не бывало.

Со всяким может случиться, но в данном случае трудно угадать логику запрета. Вряд ли это лоббизм, потому что британский сидр ну никак не может конкурировать с любым пивом по доле рынка.

Скорее всего здесь имело место обычное чиновничье всезнание о мире. Какой-нибудь начальник соответствующего ведомства однажды побывал с деловой поездкой в Нормандии, к примеру. И там его на ужине с представителями деловых кругов и мэрии Трувиля угостили нормандским выдержанным сидром, который действительно делается из горьких яблок по похожей на винную технологии, более того, подается в тяжелых, похожих на шампанские бутылках, часто имеет возраст, более того, служит основой для крепкого алкоголя под названием «кальвадос».

И просветившись таким образом, этот чиновник, просматривая реестр пивных напитков, вдруг обнаруживает там сидр. Поймав своих предшественников на такой очевидной нелепости, он, наверное, даже лихорадочно рассмеялся, как человек, только что научившийся находить ковш Большой Медведицы на черном небе, – и поставил против сидра соответствующий росчерк.

Однако если бы этого чиновника повезли не в Нормандию, а в Ирландию или английский Саффолк, ситуация могла бы быть совсем иной. На сидроварнях этих мест он бы узнал, что островной сидр делается по технологии, мало отличающейся от пивной, пакуется, как пиво, продается, как пиво, и пьется, как пиво. И это происходит уже тысячу лет, и никому ни в Британии, ни в Ирландии не приходит в голову считать это чем-то иным, чем это является на самом деле.

Впрочем, у России всегда были особые отношения с новыми иностранными продуктами: так, в начале XIX века крестьяне вешали помещиков-просветителей, задумавших производить у себя в имениях сыр. Они не понимали, как можно есть это мыло.

Автор – главный редактор журнала «Афиша-Еда»