Приватизацию простили
Прошлым летом СП подтвердила худшие опасения предпринимателей. Она усмотрела “все черты притворных сделок” в залоговых аукционах 1995 г., в результате которых перешли в частные руки “Норникель”, “Сибнефть”, НЛМК, Мурманское морское пароходство, “ЛУКОЙЛ”, “СИДАНКО”, “Сургутнефтегаз” и “ЮКОС”. Руководивший работой аудитор Владислав Игнатов тогда обещал разделить предприятия на “черные и белые” – приватизированные с нарушениями закона и без. Но утвердить в срок доклад о приватизации СП не смогла из-за разногласий между аудиторами. А в опубликованной полгода спустя аналитической записке СП ограничилась перечислением уже выявленных нарушений без рекомендаций, как их исправить.
Генпрокурор Владимир Устинов вчера поставил точку в истории, которая держала крупный бизнес в напряжении с декабря 2003 г. Тогда с подачи Владимира Путина председатель СП Сергей Степашин объявил, что палата проанализирует итоги приватизации 5000 с лишним предприятий, перешедших в частные руки в 1993–2003 гг. За несколько дней до этого президент заявил, что в процессе приватизации законы нарушали “пять-семь-десять” человек.
“Ни о каких массовых нарушениях я не знаю, у нас ничего нет”, – ответил вчера Устинов на слушаниях в Думе члену фракции КПРФ Николаю Харитонову, который поинтересовался, как продвигается расследование итогов приватизации. “После того как информация об этой проверке просочилась в прессу, я позвонил Степашину и сказал, что мы от них ничего не получили, – объяснил генпрокурор. – Степашин сказал, что нам передали четыре материала проверки”. Сотрудник Генпрокуратуры поясняет, что сейчас по этим делам идет “доследственная проверка”, а решений о возбуждении уголовных дел пока не принято.
Как стало известно “Ведомостям”, СП предложила Генпрокуратуре разобраться с приватизацией “Тольяттиазота” и ее “дочки”, ОАО “Трансаммиак”, “Авиастара”, Мурманского морского торгового порта и ВНИИ геодезии. Расширять этот список СП не планирует, говорит сотрудник палаты. “У председателя [Сергея Степашина] нет ни желания, ни политического заказа прижать олигархов”, – объясняет один из его подчиненных. За полгода из доклада были вычищены “политические выводы”, а остались только “общие рекомендации, не предусматривающие пересмотра приватизации”, поясняет сотрудник СП. В 89% нарушений законов в процессе приватизации виноваты чиновники, добавляет Игнатов. “Приватизация состоялась, и задача не в ее пересмотре, а в том, чтобы не повторять ошибок – приватизация земли только начинается”, – поясняет он.
Проверка ульяновского “Авиастара” уже привела “к возвращению в госсобственность взлетно-посадочного имущества”, гордится Игнатов. Впрочем, эксплуатирующие взлетно-посадочную полосу авиаторы даже довольны этим, рассказывает Александр Поляков, первый вице-президент ОАО “Туполев” (ранее крупный пакет акций этой компании принадлежал “Авиастару”): “С 1992 г. за нее платили налоги на землю и имущество, а теперь этого делать не надо”. Других последствий у решения СП нет, полагает Поляков. Получить комментарии других компаний, приватизацией которых недовольна СП, вчера не удалось.
Палата не прекратит направлять материалы о приватизационных нарушениях в прокуратуру и в дальнейшем, говорит представитель СП, но масштабных разоблачений, по его мнению, уже не будет.
То, что итоговый доклад СП вылился в “четыре незначительных дела”, не случайно, говорит чиновник администрации президента: “Это сигнал деловому сообществу, что не нужно бояться масштабного пересмотра итогов приватизации”. Власть закрыла тему приватизации, поскольку получила в руки “куда более эффективный и жесткий инструмент – налоговые проверки”, добавляет помощник министра экономического развития Константин Ремчуков. “Теперь очевидно, что дело ограничится расследованиями единичных, наиболее вопиющих, случаев”, – радуется председатель Координационного совета предпринимательских союзов Александр Шохин.