Работай, Звонов!

Во всех интервью режиссер говорит, что жанр «Игры» – утопия. Москва недалекого будущего будто шампунем вымыта, в «Лужниках» все готово к финалу чемпионата мира по футболу, причем играть должна сборная России (для тех, кому на этом месте уже смешно, стоит добавить, что фильм снят по заказу Российского футбольного союза). Действие елозит в основном на тренировочной базе, но не вокруг мяча, а все больше по подсобкам, коридорам и раздевалкам. Массажист сборной окропляет майки и трусы игроков водкой, а форвардам (для верности) еще и в бутсы плюет. Уборщица запирается в кабинете администратора с требованием выдать ей билеты на матч. Сам администратор (Юрий Степанов) спешит сделать ставки на тотализаторе, оставив в залог лощеному инородцу машину травмированного игрока и проведя нелегкую ночь в компании сторожа базы (Алексей Булдаков), который в состоянии алкогольного ступора обладает даром точно предсказывать результат любой игры. Короче говоря, имеет место серия мелких комических происшествий, само же историческое событие остается почти за кадром – злые языки скажут, что из-за экономии, но, по-моему, дело скорее в законах жанра. Который и вправду самое интересное, что есть в рогожкинской «Игре».

Если это и патриотическая утопия, то обращена она не в будущее, а в прошлое и эксплуатирует не столько социальный оптимизм, сколько ностальгию по «нашему старому доброму кино».

Пусть товарищи меня поправят, но мне кажется, что «Игра» – первая в постсоветской истории советская комедия со всеми признаками этого особого (и несомненно утопического) жанра. Причем Рогожкин оглядывается не на высокие авторские образцы (Гайдай, Данелия), а скорее на типовые. Строит конфликт на «отдельных недостатках» («если кто-то кое-где у нас порой») при общем лучезарном фоне. Возрождает полузабытые социальные маски, над которыми можно беззлобно подшутить.

Тут надо вспомнить, что наше новое кино никак не осилит категорию комического, и понятно почему: комедия требует тщательно утоптанной социальной почвы. Типажи и сюжетные конфликты должны как следует закваситься, аудитория – приобрести какую-никакую однородность. «Новые русские» были хороши для анекдотов, но плохи для кино, потому что выглядели чистым курьезом, а в основе комедийного жанра заложена норма. Смеяться сподручней над тем, кто похож на вашего начальника или соседа, – и в этом смысле мелкий рогожкинский мошенник-администратор М. Д. Звонов вполне подходит для опоры. Не только потому, что сегодняшний «менеджер среднего звена» генетически все тот же «совслужащий». Но и поэтому тоже. Признаемся: новая советская комедия была неизбежна. Александр Рогожкин снял очень своевременный фильм.