Государство и общество: Нас ждет мобилизационная политика

Как бы ни закончился российско-украинский кризис, уже можно с уверенностью констатировать: мы форсированно переходим к социальной политике мобилизационного типа.

Почему я употребил слово «форсированно»? Еще в прошлом году всем стало понятно: российская экономика стопорится всерьез и надолго. Это означает, что поступающих в казну налогов очевидно недостаточно для поддержки даже тех весьма скромных обязательств, которые были публично взяты. Например, анонсированное очень скорое повышение зарплат бюджетникам по крайней мере до среднего уровня по региону их проживания. Или увеличение пенсионных выплат хотя бы для покрытия инфляции. Свершившимся фактом, зафиксированным в принятом федеральном бюджете на 2014-2016 гг., является снижение (в том числе и абсолютное) государственного финансирования здравоохранения и образования.

Однако быстрого воздействия на будничное положение россиян государственной социальной политики, сформировавшейся в 2000-е гг., можно было еще недавно не ожидать. Обещанное повышение зарплат бюджетникам в целом состоялось, хотя и сопровождается массой побочных явлений, например сокращением занятости в этой сфере. Пенсии выплачиваются вовремя и даже индексируются. У государства сохранились некоторые ресурсы в резервном фонде и фонде национального благосостояния, по-прежнему высок объем золотовалютных накоплений.

Всех этих факторов властям вполне хватало на то, чтобы даже при дальнейшем плавном ухудшении экономической ситуации благополучно пройти выборы 2016 г. в Государственную думу и, главное, переизбрать Владимира Путина на очередной президентский срок в 2018 г.

Но уже произошедшее прямое вмешательство России в украинские дела радикально усложняет реализацию этого политического сценария, поскольку экономическая ситуация в России теперь должна зримо ухудшиться в самое ближайшее время. Кроме того, мы теперь, будем откровенны, изгои мирохозяйственной системы из-за резкого выпадения не только из «большой восьмерки». Поставлен под сомнение наш собственный интеграционный процесс на евразийском пространстве. Белоруссия, Казахстан, Узбекистан, а тем более Киргизия, Таджикистан, Армения, на территории которых находятся наши военные базы, уверен, серьезно насторожились.

Россия может восстановить свои позиции только в случае запуска реальных политических, а затем и экономических реформ. Но вероятность такого поворота пока близка к нулю. Именно поэтому социальная политика быстро приобретет завершенный мобилизационный характер. В чем это будет проявляться?

1. Изменение налоговой системы: введение прогрессивной шкалы подоходного налога, увеличение тарифов отчислений в пенсионный фонд, резкий подъем налогов на недвижимость и автомобили (без существенной дифференциации в зависимости от стоимости этих активов). Полученные деньги (если, конечно, они будут получены) будут направляться на затыкание самых взрывоопасных социальных дыр. Мотивации от власти: «делиться надо» и «мы окружены врагами, поэтому надо затянуть пояса». На практике: фактически насильственная экспроприация значительной части материального благосостояния высоко- и среднедоходных групп российского населения.

2. «Оптимизация» бюджетной сети: быстрое сокращение занятости в этой сфере, передача недвижимости в рамках так называемого «частно-государственного партнерства» бизнесу. Мотивации власти: «более рачительное использование ресурсов». На практике: свертывание объемов предоставления бесплатных услуг образования, здравоохранения и социального обслуживания вкупе со снижением их качества.

3. Рост фактической безработицы из-за отсутствия ресурсов поддерживать миллионы неэффективных рабочих мест в таких отраслях, как металлургия, агропромышленный комплекс, бюджетная сфера. При этом официальный ее уровень будет искусственно принижаться через, например, ужесточение правил постановки на учет в государственных центрах занятости, уменьшение размеров пособия по безработице.

4. Перераспределение бюджетных средств в пользу поддержки военно-промышленного комплекса (оборонный заказ), а также неснижаемых (по крайней мере в номинальном исчислении): денежного довольствия людям в погонах, чиновникам, зарплат оставшимся в профессии бюджетникам, выплат пенсионерам. Тем самым будет сделана попытка сохранить лояльность перечисленных категорий людей за счет обдирания всего остального общества.

Очевидно, что такого рода «социальная политика» не может быть реализована без мощнейшей промывки мозгов через СМИ (прежде всего федеральные телеканалы), ограничений доступа к значительным сегментам интернета, еще более жесткого зажима любой независимой от власти самоорганизации граждан, дальнейшей клерикализации российской жизни, жесткого идеологического контроля за ситуацией в системе образования. Кстати, об идеологии: это срочно разрабатываемая сейчас концепция «консерватизма» как стержня российской души.

Достигнет ли такая стратегия конечной цели - сохранения неизменности режима на ближайшие годы, а возможно, и десятилетия?

Мой ответ неоднозначен. Если наиболее активным не согласным с такой «жизнью» будет разрешено эмигрировать, то они это в своей массе сделают. Возможно, что счет пойдет на сотни тысяч семей. Зато оставшиеся будут обречены на беспросветное существование, обоснованное тотальным оболваниванием, - что-то среднее между нефтяной Венесуэлой Уго Чавеса и зазомбированной Кубой Фиделя Кастро. В этом смысле успех мобилизационной модели социальной политики вполне возможен.

Вот только мою страну жалко. Она не заслуживает такой жалкой судьбы.