От редакции: Стыдно когда видно
Активизация Генпрокуратуры в борьбе с высокими зарплатами топ-менеджмента госкомпаний и госкорпораций (см. вчерашний номер и сегодняшнюю статью на стр. А2) может быть объяснена на нескольких уровнях.
Во-первых, здесь легко увидеть ведомственное соревнование между Генпрокуратурой и Следственным комитетом (СКП), которое идет с момента основания СКП. Поскольку борьба с коррупцией – одна из актуальных тем президентства Дмитрия Медведева, а специального подразделения, уполномоченного на эту борьбу, нет, в разное время разные ведомства создают информационные поводы для прославления именно своей борьбы, претендуя на главную роль в деле координации антикоррупционной деятельности.
Во-вторых, здесь можно увидеть борьбу против госкорпораций как мирового зла. Очевидно, что в окружении президента есть люди, которым активно не нравится юридическая форма, сочетающая максимум прав и минимум обязанностей. В последнее время появились предложения упразднить ее, а корпорации приравнять к акционерным обществам. Госкорпорации делятся на две группы, условно – фонды по распределению денег и бизнес-единицы. Фонды легко упразднить и вернуть эти функции бюджету. А бизнес-единицы (например, «Ростехнологии») аккумулируют активы, которые передает им государство, и через некоторое время обязательно зайдет речь о повторной приватизации. О возможности такого пути говорил год назад и прежний президент Владимир Путин (позитивно оценивая), и вице-премьер Алексей Кудрин (оценивая негативно). Так что еще не ясно, кому выгоднее (и когда выгоднее) упразднение госкорпораций.
Есть и еще одно обстоятельство, созданное самой кампанией против госкорпораций. Вокруг этой юридической формы возникла ситуация неопределенности: могут лишить эксклюзивных прав и переформатировать. Как ведет себя в такой ситуации умный топ-менеджер? Правильно. Теперь можно быть уверенными, что будут задействованы все способы выведения из этих структур всего самого ценного. Если хотели бороться с госкорпорациями, то нужно было действовать без предупреждения.
Однако, в-третьих, можно заметить, что и Генпрокуратура, и другие контрольные ведомства (например, Счетная палата) сейчас усиленно проверяют не только госкорпорации или госкомпании, но и органы власти. Прокуроры возбуждают уголовные дела против директоров предприятий независимо от формы собственности и юридического лица за невыплату зарплаты (см. статью на этой же странице).
Все это проявления политической кампании по восстановлению социальной справедливости. Кампания эта стала актуальной с наступлением экономического кризиса, когда власти понадобился реальный диалог с обществом. Надо сказать, что такая дополнительная «социализация» происходит не только в России. В США Барак Обама призывает банкиров посмотреть на ситуацию «глазами простых американцев» и сократить свои доходы, особенно если речь идет о банках, получающих госпомощь. Скандалы с огромными бонусами и попытки их законодательно ограничить стали главной темой публичных дискуссий в Америке в последние два месяца.
В России кампания по ограничению бонусов для менеджеров госпредприятий или предприятий, получающих госпомощь, также идет. Такие положения включены в антикризисную программу правительства, информацию о премиях членов правления банков с госучастием запрашивает Госдума.
Причем если в Америке для ограничения государством доходов бизнеса надо в какой-то степени ломать общественные стереотипы, то в России таких стереотипов нет. Например, по данным апрельского опроса ВЦИОМ, 47% граждан считают, что должны быть ограничены законодательно премии топ-менеджменту всех компаний, и 23% – компаний, получивших государственную поддержку. 49% опрошенных – за государственное регулирование в условиях кризиса размера зарплат и премий менеджеров любого уровня.
Привлечение к этой кампании силовиков дает власти опцию поиска «врагов народа». Эта опция также позволяет регулировать лояльность подчиненных, для которых появляется угроза «раскулачивания».