От сострадания до пиара
Каждый теракт или другая чрезвычайная ситуация – экзамен для спецслужб и государственных органов, ответственных за помощь пострадавшим: он позволяет оценить качество государства. Но не только. Деятельное сострадание родственникам жертв и раненым, проявленное общественными организациями, бизнесом и простыми обывателями, показывает готовность общества к взаимопомощи и уровень гражданской зрелости. Отрадно, что после трагедии коммерческие транспортные компании вывозили пассажиров и встречающих из «Домодедово» в Москву бесплатно. Нашелся не один десяток людей, которые добровольно доставляли пассажиров и встречавших до нужного им места на собственных машинах. Но нашлись и такие, кто устроил из этого пиар-акцию.
Как сообщили «Ведомостям» на городской станции переливания крови, число москвичей, желающих стать донорами, в первые дни после взрыва выросло с 200 до 400 в день (хотя для такого мегаполиса, как Москва, последняя цифра также невелика). Почти все пришли по собственному желанию, была лишь одна небольшая организованная группа. Всплеск активности после чрезвычайной ситуации продолжается недолго, вздыхает заместитель главврача станции переливания крови Владимир Потапский, число доноров возвращается к привычному низкому уровню. Вот где у молодежных движений всех направлений появился хороший шанс не ограничиваться громкими призывами, а проявить патриотизм и сострадание на деле, а не на фотосессиях!
Были и те, кто счел теракт надлежащим поводом выступить с ксенофобскими и провокационными лозунгами о злодеянии инородцев против русского народа. Видимо, они думают, что взрывная волна и обрезки арматуры выбирают жертв по цвету волос и разрезу глаз. Между тем среди 35 погибших восемь иностранцев (в том числе три уроженца Средней Азии) и 5–6 человек с «неправильными» фамилиями. Список попавших в больницы и вовсе интернационален: в нем 26 человек (из 117 пострадавших) из 10 государств, среди них 15 уроженцев Средней Азии. Что ж, отечественные «патриоты» ничем не отличаются от украинских, которые уверены, что голод и болезни в 1920–1930-х гг. косили только украинцев.