Кино в Венеции
Венеция с ее многовариантностью воздействий – световых, цветовых, образных, звуковых – сама по себе кинематограф. Ведь чем один город интереснее другого? Количеством впечатлений на единицу передвижения. Переплетение узких кривых улочек с узкими кривыми каналами и горбатыми мостиками, непредставимое в другом месте обилие прекрасных зданий, удвоение всего отражениями в воде, внезапно открывающиеся просветы морского простора, солнечные блики, отброшенные водной гладью на фасады, голоса, плеск волны. И лица: жестикуляция, мимика, манеры. Великий Орсон Уэллс как-то сказал: «В Италии пятьдесят миллионов актеров, и худшие из них играют в театре и кино».
У нас речь не столько о кино в Венеции, сколько о кино Венеции. От избыточности, перебора спасает то, что фестиваль проходит на острове Лидо. А Лидо совсем не Венеция. Там всего-то пятнадцать минут на маршрутном пароходике-вапоретто от площади Сан-Марко – все куда обыденнее и привычнее. Там длинные прямые улицы, по которым ходят машины и автобусы. Настоящая же Венеция – единственный в мире город без наземного транспорта.
В этот простой известный факт стоит вдуматься. Транспорт определяет облик любого города – визуально, акустически, психологически. А в Венеции уже в XVI веке запретили лошадей. Колесо, даже велосипедное, не касается венецианских мостовых. Перемещаешься здесь только пешком и по воде –возвращаясь к нашему общему прошлому, когда лишь так и могло быть. Оттого любой, попадающий в тот город, неизбежно ощущает себя у своих собственных истоков. Оттого так влюбляются в Венецию. Это сродни сновидческой природе кино, которое так часто будит в нас смутные мечтания – не понять о чем, но волнует.
Вода лагуны, со всеми ее 118 островами, не позволила обрасти пригородами, исказиться в новостройках, растечься магистралями. Это единственный город, в котором можно хотя бы попытаться понять, как мы жили когда-то. «Мы» – все человечество. Перелистать назад учебник цивилизации. Мысленно – или уж просто на видеокамеру – снять свой фильм о своем прекрасном прошлом.
Киношники же собираются на прозаическом Лидо. Многие так заняты просмотрами, встречами, интервью, что и не бывают в Венеции, лишь умозрительно зная то, что необходимо видеть. Вспоминаю дивный и трогательный случай, о котором рассказали два молодых актера питерского театра Льва Додина. В конце 80-х они были на гастролях в Милане. Выкроилось полдня свободных. Вскочили в поезд Милан – Венеция, на вокзале сели в вапоретто, высадились на Лидо, добежали до отеля «Де Бэн», в котором разворачивается действие их любимого фильма «Смерть в Венеции» Лукино Висконти, вышли на пляж посмотреть, где именно умер главный герой, и... тут же уехали обратно. Ни Сан-Марко, ни Дворца дожей, ни моста Риальто, ни Большого канала – ничего! – не оказалось в их Венеции. Как же по-венециански причудливо может сочетаться ограниченность с искренностью.
С тех пор патриархальность отступает перед искушенностью. В этот раз мы вышли с друзьями поужинать на очаровательную площадь Санта-Маргерита в районе Дорсодуро. В теплом сумраке послышалось нечто необычное. Ага, многоголосый русский говор со всех сторон: три или четыре большие компании за столиками – с фестиваля, с только что открывшегося архитектурного биеннале, просто так. Кто-то кричал: «Да нет, это не пицца, я тебе на Садовой такую пиццу покажу!»