Такая корова нужна самому
Главной на церемонии была, конечно, не интрига, а степенное довольство с отчетливой нотой ностальгии: как здорово, что все мы здесь сегодня собрались уже в 20-й раз.
Гигантская шрифтовая композиция “ХХ лет. Ника”, водруженная на сцене Театра Российской армии, недвусмысленно копировала эмблему студии ХХ Century Fox. Вечер разгонялся неспешно, как “Камаз” с двумя прицепами. Так что сразу стало понятно: раньше полуночи праздник закончится едва ли. Для начала президент академии Эльдар Рязанов, отработавший на почетном посту два срока, передал полномочия Алексею Баталову и зачитал пространный доклад, посвященный не столько этапам большого пути “Ники”, сколько горестным впечатлениям от современного российского кинематографа, погрязшего, на взгляд режиссера, в насилии и сексуальной распущенности. Баталов в ответном слове смягчил рязановские оценки, переведя церемонию в тональность ностальгии, которая и разливалась на сцене вплоть до антракта. Юлий Гусман, напомнив залу о том, что пресса вечно упрекает его в склонности к капустнику, был не то чтобы скуп на шутки, но как-то умерен. Ведущая церемонии Татьяна Веденеева попросила зарезервировать ей эту же роль на 2017 год, губернатор Калининградской области Боос пел под гитару, Ширвиндт с Державиным шутили на пенсионные темы. В общем, все намекало на то, что 20 лет подряд отмечать успехи отечественного кинопроцесса – не комар чихнул.
Был эпизод трогательный – когда Федору Хитруку вручали “Нику” за выдающийся вклад в российский кинематограф, патриарх ответил цитатой из своего мультипликационного Пятачка: “Не мог я один наделать столько шума”.
Выходит, Эльдар Рязанов выступил в роли Винни-Пуха – вот уж вокруг кого шум и поздравления звучали безо всякой оглядки на регламент. Рязанова тоже награждали почетной “Никой” – “за честь и достоинство”, к тому же его фильм “Андерсен. Жизнь без любви” получил две статуэтки за работу художников. Было, словом, что праздновать, и к этому моменту организаторы церемонии окончательно забыли о публике. На сцене образовалось уютное неспешное застолье. Глядя на такое дело, немалая часть зрителей тоже потянулась, не дожидаясь антракта, в буфет.
Второе действие – с объявлением победителей в главных номинациях – обошлось без сюрпризов. “Остров” получил столько же “Ник”, сколько перед этим “Золотых орлов”, – шесть: за лучший фильм, режиссуру, операторскую работу (Андрей Жегалов, посмертно), мужские роли первого (Петр Мамонов) и второго (Виктор Сухоруков) плана, а также работу звукорежиссеров. Две академии, таким образом, пришли к полному согласию друг с другом и с публикой.
Прочие лидеры годовых премиальных списков делили оставшиеся номинации. “Живой” получил приз за сценарий (Игорь Порублев и Александр Велединский). Автора “Эйфории” Ивана Вырыпаева признали “открытием года”. Евгении Симоновой, уже отмеченной премией кинокритиков “Белый слон”, присудили “Нику” за лучшую женскую роль (“Многоточие” Андрея Эшпая). Только любимцу критиков Борису Хлебникову и его “Свободному плаванию” не дали ничего.
Зато за женскую роль второго плана наградили Лию Ахеджакову, не оставив, таким образом, без призов фильм Кирилла Серебренникова “Изображая жертву”. Почета ему досталось, конечно, меньше, чем внимания: первая фраза картины (“Все русское кино в жопе”) оказалась едва ли не самым богатым источником юбилейных реприз “Ники”. Двадцать лет – возраст, в сущности, подростковый; видимо, так надо это веселье понимать.