Борис Йордан: «Государство спасло бизнес», - Борис Йордан, президент инвестиционной группы «Спутник» и группы «Ренессанс страхование»

Полтора года назад, когда кризис только набирал обороты, Борис Йордан прогнозировал: «Резких дефолтов я не жду. На рынке существенное снижение ликвидности, но ЦБ и стабфонд, скорее всего, примут меры – и система без денег не останется». Сейчас он уверяет, что пока его ожидания оправдываются: «Государство очень активно поддерживает финансовую систему, и это очень важно, поскольку ни одна экономика не смогла спокойно пережить этот крах. В ноябре уже было понятно, что российская финансовая система могла рухнуть, и я считаю, что государство успешно стабилизировало ее деньгами и сделками санаций».

– Ваша оценка денежно-кредитной политики российского правительства – девальвация и проч.?

– Сегодня нет очередей перед банками, население не паникует – это хороший показатель. У правительства был выбор: резко девальвировать рубль осенью, прогнозируя средний уровень цены на нефть $35–40/барр. и рассчитывая торговый баланс с учетом этой цены. Или сделать то, что в итоге произошло. Я говорю о концепции поэтапной девальвации. Когда валюта быстро обесценивается, для населения это шок, а для государства – возможность сохранить резервы для инвестиций в экономику. Однако государство провело политику, которая сильно помогла населению и среднему бизнесу. Эта политика спасла бизнес. Компании смогли постепенно вернуть деньги с рублевых депозитов, перейти в доллар, выкупить западные долги и спасти свои капиталы от девальвации. Ведь у многих рублевый бизнес. Мы подготовились к кризису благодаря политике государства, поэтому в этой ситуации я могу власть только хвалить.

– А если посмотреть немного шире?

– С макроэкономической точки зрения еще не ясно, насколько все эти меры будут в результате эффективны. У правительства стало меньше денег для поддержки рубля, ведь его курс и валютный коридор нужно защищать. Рубль оказывается под сильным давлением, так как население постоянно меняет рубли на доллары: таков уж менталитет людей – они ведь не знают, сколько на самом деле должен стоить рубль. На мой взгляд, 36 руб./$ – это справедливая цена рубля сегодня. И я думаю, что сейчас необходима мощная пиар-кампания в поддержку рубля: государство должно объяснять населению, что рубль удалось удержать и он стоит на месте.

С другой стороны, спекулянтов много и цену на нефть никто не может прогнозировать. Если цена на нефть рухнет ниже $30/барр., последствия могут быть тяжелыми. Правительство же приняло на себя риски, отталкиваясь от прогноза цены на нефть в $40/барр. Многие экономисты рассчитывают, что экономика в США начнет оживление во втором полугодии 2009 г. – и тогда и цены на нефть пойдут вверх, ведь США – крупнейший в мире потребитель энергоресурсов. Плюс страны – члены ОПЕК сокращают добычу нефти, это скажется на спросе, который вырастет. Цены начнут расти – вопрос только в том, когда это произойдет.

– Как вы оцениваете антикризисные меры российского правительства? Что можно сделать лучше? Каких рычагов воздействия или конкретных мер, на ваш взгляд, не хватает?

– Думаю, пока правительство заслужило твердую пятерку за свои действия. Конечно, всегда можно найти какие-то недочеты, причины для критики. Например, вопросы прозрачности финансирования: кому уполномоченные банки дают деньги, на каких условиях, а кому нет и т. д. Но все это происходит и в США, и в других странах. Российские чиновники хорошо сработали, правда, при этом взяли на себя большой риск – они ждут, что мировая экономика и цена на нефть стабилизируются и экономика страны начнет расти. А если нет? Тогда они поймут, что у правительства намного меньше денег, чем было в самом начале кризиса.

– Кому из чиновников стоит сказать спасибо?

– Многим. В частности, Игорю Шувалову, который координирует антикризисные процессы. Он знает, что происходит в реальной экономике, общается со многими крупными бизнесменами. Его приход в экономический блок правительства – большая удача. И, конечно, министру финансов, который своевременно предпринял и продолжает предпринимать меры по нормализации обстановки в банковской сфере.

– Можно ли сравнить то, что происходит сейчас, с кризисом десятилетней давности?

– Конечно, нет. Это вообще первый кризис такого масштаба в истории современной России. Фундаментальное отличие в том, что этот кризис глобальный, а в 1998 г. он был региональным. Во всем мире, исключая Азию, был экономический рост, и это вытянуло Россию. Страны «большой восьмерки», на которые приходилось 2/3 мирового ВВП, этот кризис не затронул. Дорожала нефть, росли цены на металлы, поднялась экономика Китая, и это дало импульс развитию российской экономики. А сейчас спрос у главных потребителей российского экспорта на нашу продукцию упал, эти страны сами оказались в кризисе. Все в кризисе.

– Каковы его последствия для мировой экономики, России, вас лично? На что вы надеетесь сейчас?

– Как это все будет выглядеть через год-два, еще непонятно. Но точно ясно одно: фундаментальная инфраструктура глобальной экономики серьезно изменится. Нынешняя модель была создана после Второй мировой войны, но в то время экономика не была транснациональной, инвестиции не ходили через границы и т. д. И потому мы оказались перед лицом кризиса с прежней, гибридной инфраструктурой при полностью глобальной экономике. Сейчас «все сидят друг у друга на кухне». И совершенно точно нужно менять инфраструктуру и институты, которые регулируют мировую экономику. G8 как экономический форум мертв, его явно нужно расширять. Канцлер ФРГ Ангела Меркель предлагает создать G20. Может, нужно и больше стран, но эта организация точно должна быть шире. Глобальной экономике необходимы глобальная инфраструктура и такой же регулятор. Функции Международного валютного фонда и Всемирного банка должны быть другими. Трудно сказать, как все это будет выглядеть, но что все переменится и будет учитывать общемировые тенденции – это точно.

– Восстановление мировой экономики зависит от ситуации в США. Как вам кажется, Барак Обама способен на резкие перемены и не всегда популярные решения?

– Несомненно, еще рано оценивать победу Обамы на президентских выборах и его роль в истории. Но одно можно сказать с уверенностью: Америка нуждалась в переменах, ведь при Джордже Буше-младшем она вела себя как слон в посудной лавке. Буш, пожалуй, первым ощутил всю силу и власть США в мире после распада СССР. А после 11 сентября 2001 г. он поверил, что сможет изменить весь мир. Но стало только хуже.

В отличие от своего отца, от Клинтона и даже от агрессивного Рейгана, которые всегда вели внешнюю политику на базе консенсуса, Буш-младший слишком много взял на себя. И эта доктрина провалилась – решать все вопросы без участия ООН и других международных органов невозможно.

Но экономическая ситуация в США не вина Буша-младшего и не вина Клинтона с Бушем-старшим – это вина долгосрочной системы, которая вышла из-под контроля. Валить на одного человека глобальный кризис нечестно.

– И кто же виноват?

– Это системная проблема, бушует сильнейший за 50 лет в США кризис! Америка просто забыла о своих корнях: консерватизме, инвестициях, производстве и сбережениях. До рубежа 1970–1980-х гг. Америка была такой, а с приходом Рейгана началось: люди забыли о сбережениях, стали строить жизнь и бизнес за счет долгов. Сейчас уровень сбережений населения в США почти на нуле – такого никогда не было! Изменился и менталитет государства. Америка стала не страной-производителем, а страной-потребителем, и это потребление вышло из-под контроля. Люди и компании жили не по средствам – и премьер Владимир Путин, и китайский премьер Вэнь Цзябао об этом говорили в Давосе. Но американцы быстро осознают свои проблемы, банкротят банки, дают деньги, кому надо, и исправляют положение. И они его исправят. Обама приходит абсолютно с другим менталитетом, и с психологической точки зрения перемены были необходимы. Люди говорят: новый человек – это хорошо, мы ждем от него свежих идей и перемен. Уже одно это провоцирует некий подъем.

– У вас американское гражданство. Вы сами голосовали на выборах?

– Я всегда голосую, и в этот раз голосовал, но не спрашивайте за кого (улыбается). Впервые я участвовал в выборах президента, когда Рейган переизбрался на второй срок, и с тех пор ни разу не пропускал голосование.

– Вы демократ или республиканец?

– Я капиталист. Считаю, что в политической составляющей демократов и республиканцев нет большой разницы, хотя их экономические взгляды несколько расходятся. Но все перемешалось: например, Клинтон вел республиканскую экономическую политику, при том что был демократом.

– Что вы думаете о назначении Хиллари Клинтон на пост госсекретаря США?

– Хиллари – очень популярный человек в США, она также достаточно популярна на международной арене благодаря мужу. Она умна, образованна и – я верю – станет хорошим госсекретарем. По потенциалу Хиллари гораздо сильнее, чем, к примеру, Мадлен Олбрайт. У Клинтон есть то же, что есть у Обамы: она привлекательный человек, к ней тянутся люди.

– Вы строите свои прогнозы исходя из цены на нефть в $30–35/барр. На чем основаны ваши оценки?

– Экономика – моя профессия и мое хобби. Я уделяю этому занятию очень много времени, много читаю, анализирую мнения и прогнозы специалистов. Моя роль как руководителя финансового холдинга сейчас скорее не ежедневное управление, а стратегическое видение, антикризисное управление и лавирование.

Мои прогнозы основаны на многих источниках. Я слушаю таких радикалов, как [профессор Нью-Йоркского университета Нуриэль] Рубини, читаю [президента Национального бюро экономических исследований США Мартина] Фелдстейна, интересуюсь мнением других экономистов. Я читаю российские и западные газеты, много времени провожу в интернете, смотрю новости по ТВ. Для меня это очень важно. Думаю, в моей жизни второго такого кризиса не будет (и слава богу!), и с точки зрения интеллектуальной – даже не говорю сейчас о практической стороне – это очень интересно. Хочется понять: почему это все произошло, как это изменить, что можно сделать?

– Думаю, эти вопросы интересуют очень многих сейчас...

– Но мало кто может позволить себе уделять столько времени оценкам и анализу, потому что люди заняты спасением своего бизнеса. Хорошо, что у меня сильная команда и мы начали готовиться к кризису заранее. Не все успели сделать, но тем не менее мы были готовы. Даже больше – мы используем кризис как время для укрепления своих позиций.

– Вы рассчитываете, что «Ренессанс страхование» покажет в этом году рост премий на 10%. Какие условия для этого необходимы?

– Если цена на нефть останется на уровне $40/барр. и американская экономика в III–IV кварталах начнет восстанавливаться, это повлечет подъем и в России. При таких условиях мы сможем выполнить наши планы или быть близко к ним.

– Страховщики признаются, что уже по январю заметно, что рынок просел и премий они не добирают. Как идут дела у вас?

– План на январь мы выполнили, у нас 100%-ное выполнение бюджета, ничего пока не просело. При этом я абсолютный реалист, я не берусь гадать, что будет в феврале.

– Какие планы у НПФ «Ренессанс жизнь и пенсии» на этот год? Что сделано, что предстоит?

– Я, если честно, боялся, что новые проекты – и НПФ, и проект «Ренессанс Direct» (прямое автострахование) – из-за кризиса придется закрыть, но они тоже выполнили план на 100%. «Ренессанс Direct» принес за первые три месяца своей работы 95 млн руб. Пенсионный фонд динамично развивается, и я очень доволен. Только в декабре мы заключили 22 000 новых контрактов, в этом году их будет около 200 000, и тогда мы, возможно, станем лидерами по сборам. Мы могли бы, в принципе, продать больше, но не продаем, поскольку это очень дорогой бизнес с точки зрения инвестиций: я плачу комиссию агентам сегодня, а деньги пенсионеров я получаю только через год. Сегодня мы рассматриваем возможности покупок розничных НПФ, ведем различные переговоры, думаю, совершим сделку. У нас уже 4000 агентов в России, 52 агентства продают наши пенсионные продукты. Мы заключили контракт с одним очень успешным банком, который будет агентом по продажам этих продуктов. Мы анонсируем это партнерство, когда будут налажены все процессы по продажам.

Почему мы пока удачно переживаем этот кризис? Мы построили одну из крупнейших и самую профессиональную сеть продаж продуктов страхования жизни и пенсий и в России, и на Украине, их преимущества мы сейчас и используем. Например, тот же банковский канал сейчас сильно страдает, но «пенсии» мы надеемся продавать через него успешно.

– Как оцениваете идею софинансирования накопительной части пенсии государством – «1 + 1»?

– Шикарная идея! Это большое подспорье для развития пенсионного страхования, ведь компании-работодатели должны вложить на ваш рубль свой рубль, и государство компенсирует эти траты, предоставляя компаниям существенные налоговые льготы. Это очень выгодно для клиента – это же 100%-ный доход: ты вкладываешь 12 000 руб. в год – и тебе дают сверху 12 000 руб. Только глупец не согласится на это! Мы готовы делать это и для своих сотрудников, и для корпоративных клиентов.

– Полтора года назад вы говорили, что у вашего управляющего подразделения в управлении $300 млн. А какими средствами «Спутник управление капиталом» располагает сейчас?

– Сейчас примерно столько же, и эта сумма будет с каждым годом увеличиваться. Ведь 1 марта поступят пенсионные деньги, будет запущен сайт управляющей компании, работа закипит.

– «Деньги будут частично упакованы в ПИФы, будут пенсионные продукты, private banking», – говорили вы. Что из этого сделано, что предстоит?

– Работа идет, команда готовится к запуску управления пенсионными деньгами и управляет деньгами холдинга. В этой компании работает 10 человек: трейдеры, управляющие активами, экономисты, операционные сотрудники.

Что касается пенсий, это будут консервативные инвестиции – мы не готовы рисковать, чтобы заработать, например, 30% годовых. Наша главная цель – дать клиентам доход выше, чем дает государственная УК или ВЭБ, и не потерять их вложения. Мы намерены остаться в этом бизнесе надолго и хотим, чтобы клиенты нам доверяли.

– Как развивается компания «Ренессанс Life» на Украине?

– Нормально. Там, конечно, общая экономическая ситуация гораздо хуже, чем в России: у них нет нефти, не было накопленных резервов, как у российского правительства. Полный бардак в государственной власти, нет диалога президента с правительством. Но наш бизнес работает по плану, и это для меня большая загадка (улыбается). Я был уверен, что украинскую компанию придется закрыть, но ее президент Остин Ким и управляющий директор Олег Киселев каждый месяц возвращаются с выполненным бюджетом.

– Интересно и удивительно получается: люди в кризисное время покупают страховые продукты...

¬ На Западе спрос на страхование обостряется как раз в трудные времена. Вот смотрите: когда дела идут, когда вы хорошо зарабатываете, уверены в будущем и можете сами отремонтировать, например, машину, не покупая страховку. Но когда приходит кризис, вы говорите себе: «А вдруг у меня не будет денег – нужна страховка». В трудные времена люди потому и страхуют дома и квартиры, потому что боятся потерять последнее, что у них есть.

– Сколько вы лично потеряли на падении фондового рынка?

– На том, что творилось в мире, смогли заработать всего три человека! Это основатель хедж-фонда Paulson & Co. Джон Полсон, Джордж Сорос, который хорошо поработал со своим хедж-фондом. Все в порядке у Уоррена Баффетта – нет задолженности, зато много кэша, который он теперь вкладывает в активы. Все остальные, и я в том числе, потеряли. Но в силу того, что готовиться к кризису мы начали заранее, переводя все в депозиты, наши потери не были существенными для бизнеса. То же касается и группы «Ренессанс страхование».

Видеозабавы Йордана

У Бориса Йордана есть и другой бизнес кроме страхового: «Наша компания Telecity (крупнейший в Европе оператор по предоставлению услуг дата-центров) очень успешно развивается после выхода на биржу, в 2008 г. бизнес компании вырос на 35%. Другой суперуспешный бизнес – компания pkr.com. Это 3D покер-онлайн, такого ни у кого нет. Игроки общаются друг с другом, могут выбрать любой образ для себя, очень технологичная игра. Мы в покер привнесли элементы видеоигры. Pkr.com – быстро растущая компания, она базируется в Великобритании. Мы ее запустили два года назад, и компания уже платит дивиденды! То есть им не нужны уже инвестиции, они платят деньги акционерам. В компании несколько партнеров, включая меня. Компанию Thielert (немецкий производитель высокоточных авиа- и автомобильных двигателей и деталей) мы продали, так же как и долю в канадской нефтяной компании Innova. Продана и Sputnik Labs. Осталась только Оxford Biomedica – разработчик инновационных генетических лекарств, применяющихся в онкологии и нейротерапии».