"Земля" в Театре Камбуровой: Мой песок – твое начало

Поповски уже пятый раз сочиняет на этой камерной сцене театр из музыки. До «Земли» были «P.S.Грезы» (Шуман, Шуберт), «Капли датского короля» (Окуджава), «Абсент» (Равель, Дебюсси) и «Времена... Года...» (Гайдн, Чайковский, Вивальди, Пьяццолла).

Входя в темный зал, где уже звучит Бах и горят свечи, зрители ощущают себя участниками траурной панихиды, а затем и вовсе покойниками, которым на крышку гроба (узкое светящееся окно над головой) летят комья земли. Иван Поповски родился на Балканах, а там отношение к смерти почтительное и бесстрашное: «Конец – это чье-то начало». Так же Поповски и его музыкальный соавтор Олег Синкин понимают и театр: в каждом образе таится зерно другого. В «Земле» жизнь, как вода в природном круговороте, воспаряет к небу, проливается дождем, проникает внутрь земной коры, чтобы вновь вернуться на поверхность и опять воспарить. А земля здесь культурный слой, хранящий память времен.

Горящие свечи «проваливаются» сквозь песчаную поверхность – и возникает образ юной Земли, дымящей кратерами вулканов. Затем – точно оптика приближает нас из космоса к планете – коробочка со свечами и песком меняется на маленькую песчаную сцену, где верные Поповски певцы исполняют арии и речитативы, самоотверженно копаясь и валяясь в песке. Они прощаются с улетающими душами-огоньками. Строят из песка египетские пирамиды, Колизей или Большой каньон. Рисуют инопланетные узоры. Водят кукол по переулкам игрушечного городка с окошками-витражами в игрушечных домиках. Пожимают чьи-то руки из подземного мира, точно стараясь уловить зов предков.

«Земля» образует своеобразную дилогию с «Временами... Годами...», где сюжетом стал меняющийся темпоритм музыки: от гармонии сотворения мира, рождающегося по музыкальным законам Вивальди, через меланхолию и предчувствие конца золотого века у Чайковского к Пьяццолле – рваному полухрипу-полукрику мегаполиса, опутанного электрическими проводами, в которых путаются птицы и ангелы. Карусель времен и годов набирала такую скорость, что время превращалось в вихрь, забыв про положенную ему размеренную поступь. «Земля» же – это дань вечности, где жизнь не кончается со смертью, но бесконечно меняет свои лики. Последний из них – ребенок-демиург, который лепит куличики в песочнице с серьезностью Творца. Кажется, режиссеру прискучило ставить «зеркало перед лицом эпохи», а захотелось вообще от нее отвернуться.