Николь Кидман и Аарон Экхарт сыграли скорбящих родителей

Будь актеры пожиже, из киноверсии пьесы Дэвида Линдсей-Эбейра Rabbit Hole, скорее всего, получилось бы горе луковое. Но Николь Кидман, сама затеявшая экранизацию, куксится так сдержанно и пускает слезу так аристократично, что становится почти не важно, по какому именно поводу.

Вы технику, технику оцените! Не хочется спекулировать на предсказании оскаровских номинаций, но хочется почтительно вспомнить великую традицию Станиславского и Ли Страсберга. Оценить невероятное трудолюбие актрисы, безукоризненную работу ее лицевых мускулов и тонкую настройку душевных струн.

То же самое можно сказать про Аарона Экхарта, актера техничного, умного и вдобавок деликатного: обладая большим, чем у партнерши, диапазоном выразительных средств, он великодушно уступает ей главную партию.

Звезда должна быть на первом плане, а Экхарт (хотя тоже звезда) покурит в сторонке марихуану. Это мы плавно переходим к сюжету, где герой исправно посещает группу психологической поддержки для переживших такую же трагедию, но в какой-то момент срывается и забивает косяк с соседкой по несчастью. После чего оба идут на собрание и неприлично ржут, когда очередной участник группы рассказывает о своем горе.

Из этого эпизода понятно, что драматургия в «Кроличьей норе» не вовсе плоская и автору доступны не две эмоциональные ноты, а три. Или даже четыре. Потому что есть еще беседы героини Кидман со слегка аутичным подростком, который был случайным виновником трагедии. В процессе непростого общения выясняется, что он рисует комикс про параллельную вселенную, куда можно провалиться, подобно кэрролловской Алисе, через кроличью нору. И в этом параллельном мире никакой автокатастрофы, конечно же, не было. Позвольте только не вспоминать, в каких конкретно произведениях и сколько раз использовался подобный ход. Худо-бедно, но он все еще работает. Безутешная мать и невольный убийца идут трудным путем к прощению и преодолению психологических травм, причем без лишних бла-бла-бла: все держится на хорошо просчитанных паузах, взглядах украдкой и прочей взаимной неловкости.

То есть по всему выходит, что «Кроличья нора» – кино добротное, аккуратное, написанное с толком и сыгранное с чувством. Проблем в фильме Джона Кэмерона Митчелла ровно две: он не имеет никакого отношения к развлечению и очень мало – к искусству. Можно представить, что случайно заглянул в чужую группу психологической поддержки. Но тогда бы хоть неудобно было, наверное. А тут – вышел и забыл.