В интервью Владимира Путина агентству ТАСС политологи увидели «ощущение мессии»

Владимир Путин не хочет быть пожизненным президентом («и для страны неправильно, и мне не нужно»), но выдвижения на четвертый срок в 2018 г. не исключает («буду исходить из общего контекста, внутреннего понимания, своего настроения»). Об этом он заявил в опубликованном вчера интервью агентству ТАСС. Кроме того, президент в очередной раз осудил людей, которые обслуживают иностранные интересы в России, не брезгуя использовать во внутриполитической борьбе деньги, полученные от зарубежных государств, пообещал, что нового железного занавеса ни в коем случае не будет («понимаем пагубность для нас»), и фактически процитировал киношного Данилу Багрова, отвечая на вопрос про Крым и санкции: «Мы сильнее всех. Потому что мы правы. Сила в правде».

Представители оппозиции увидели в интервью подготовку к чему-то гораздо более важному. Это спецоперация прикрытия либо спецоперация отвлечения, полагает Сергей Обухов (КПРФ): «Видимо, президент отвлекает внимание от текущей обстановки и готовит людей к федеральному посланию». Это мягкая подводка к жестким и принципиальным тезисам, которые ждут нас в послании, соглашается Алексей Диденко (ЛДПР), добавляя, что считает интервью очень личным и откровенным. Наш президент общается не со страной, он общается сам с собой, полагает член фракции «Справедливая Россия» Дмитрий Гудков: «Это интервью не для меня и не для тех, кто все понимает, у думающих людей сейчас главная повестка - Россия после Путина».

Политологов Путин не удивил. Президент частично прояснил идеологию будущего послания и дал понять, что вопросы социальной политики его занимают не меньше, чем экономическая политика, говорит Александр Пожалов. Президент пытался в лучших традициях изобразить спокойную силу, уверенность в себе и скептический взгляд на происходящее, считает Евгений Минченко. По его мнению, Путин вновь сделал акцент на собственное ощущение мессии, это ключевой стержень, демонстрация его мотивации и, возможно, сигнал Западу, что давить на него бессмысленно. Интервью подтверждает ожидания тех, кто ждет дальнейшей изоляции России и ее закрытия от мира, говорит Михаил Виноградов. Не удивили его и слова Путина про Крым: наше общественное мнение убеждено, что Россия ни разу в истории не начинала войну, и те, кто с такой позицией согласен, увидят в словах Путина подтверждение комплиментарной картины истории Отечества. А вот колебания по поводу 2018 г. вполне могут быть искренними, полагает эксперт: элита настроена на то, что Путин будет баллотироваться, но такая неизбежность не дает ему свободу маневра, а он не любит, чтобы его шаги просчитывали.

Не обошлось в интервью и без исторических откровений. Говоря о коррупции, Путин сказал, что эта проблема досталась нам из прошлого, а из следующих фраз стало понятно, что речь, видимо, идет о 1990-х гг., когда «администрация любого уровня считала, что может делать все, имея на это право», а усугубила ситуацию непрозрачная приватизация. Получилось, что, по Путину, в Советском Союзе и царской России коррупции не было. Это была апелляция к политическим фигурам 90-х гг., которые пытаются обвинять в коррупции самого Путина, т. е. к тем, с кого началась эта коррупция, объясняет Минченко.